Последние отзывы

  214  

– Что ты собираешься делать? – спросил Цицерон, когда невдалеке показалась кипарисовая роща, в которой прятались строения гильдии гробовщиков.

– Я поеду домой, в Пицен, – отвечал Помпей, сотрясаемый ужасными рыданиями. – Мой отец совершил ошибку, явившись сюда, а ведь я просил его не делать этого! Пусть даже погибнет Рим, говорил я ему! Но он не послушал меня. Он заявил, что должен защитить права моего рождения, и хочет быть уверенным, что Рим все еще останется Римом к тому дню, когда придет моя очередь стать консулом.

– Пойдем в город вместе со мной и поживем в моем доме, – предложил Цицерон, не сдерживая слез; хотя он ненавидел и боялся Помпея Страбона, но не мог устоять перед отчаянием его сына. – Гней Помпей, я встретил Акция! Он приехал в Рим, чтобы поставить здесь свою новую пьесу, а когда возник конфликт между Луцием Цинной и Гнеем Октавием, он заявил, что уже слишком стар, чтобы возвращаться в Умбрию, пока продолжаются кошмарные беспорядки. Я подозреваю, что ему просто нравится эта драматичная атмосфера, переполненная такими страстями! Прошу тебя, приходи и останься у меня на время! Ты достаточно близок с великим Луцилием и получишь большое удовольствие от общества Акция. Это позволит тебе забыть весь ужас.

– Нет, – отказался Помпей, все еще плача, – я поеду домой.

– Со своей армией?

– Это армия моего отца. Она принадлежит Риму. Через несколько часов молодые люди вернулись на виллу возле Коллинских ворот, где была последняя резиденция Помпея Страбона. Ни один из них – и меньше всего опечаленный Помпей – не подумал о том, чтобы установить охрану вокруг этого места – полководец был мертв, а на вилле не было ничего ценного. Вследствие нашествия болезни слуг оставалось очень немного. После ухода Помпея и Цицерона они уложили тело Помпея Страбона на постель, и две рабыни остались дежурить возле него.

Однако возвратившихся юношей вилла встретила пугающей пустотой. Когда они вошли в комнату, где лежал Помпей Страбон, то обнаружили, что он исчез.

– Он жив! – триумфально воскликнул молодой Помпей, и его лицо покрылось румянцем недоверчивой радости.

– Твой отец, Гней Помпей, мертв, – отозвался Цицерон, который не особенно переживал по поводу его смерти, а потому сохранил здравый смысл. – Успокойся и пойдем отсюда! Ты знаешь, что он был мертв, когда мы уходили. Мы обмывали и одевали его. Он был мертв!

Радость исчезла, но нового потока слез не последовало. Вместо этого лицо молодого Помпея окаменело.

– Но тогда что все это значит? Где мой отец?

– Я думаю, что все слуги ушли, даже те, что были больны, – отозвался Цицерон. – Прежде всего пойдем искать.

Но поиски ни к чему не привели, и они не обнаружили ни малейшего намека на то, куда могло деваться тело Помпея Страбона. Молодой Помпей и Цицерон, один все более мрачный, другой все более смущенный, покинули виллу и в раздумье остановились на развилке Номентской дороги.

– Куда мы пойдем – в лагерь или к воротам? – спросил Цицерон.

И то и другое находилось совсем неподалеку. Помпей наморщил лоб, подумал и решился.

– Мы пойдем в его командную палатку. Возможно, солдаты перенесли его, и теперь он лежит там.

Они повернулись и пошли к лагерю, но в этот момент услышали чей-то голос:

– Гней Помпей! Гней Помпей!

Оглянувшись, они увидели, что к ним бежит растрепанный Брут Дамассип, размахивая руками.

– Твой отец! – задыхаясь, проговорил он, подбегая к Помпею.

– Что с ним? – очень спокойно и очень холодно спросил тот.

– Римляне похитили его тело, заявив, что хотят привязать к ослу и протащить по всем улицам! Одна из женщин, что дежурила возле него, рассказала мне об этом. И я, как дурак, тут же бросился бежать, надеясь поймать их. К счастью, я увидел тебя, иначе они, вероятно, сделали бы со мной то же самое. – Он посмотрел на молодого Помпея с таким же уважением, с каким привык относиться к его отцу. – Что прикажешь делать?

– Приведи сюда немедленно две когорты солдат, – отрывисто приказал Помпей, – с ними мы войдем в город и отыщем тело.

Цицерон не знал почему, но Помпей больше не сказал ни слова за все то время, пока они ждали. Последний удар настиг Помпея Страбона, и не стоило сомневаться в том, что таким единственным, остававшимся у них способом, жители северо-западной части города хотели выразить свою ненависть и отвращение к тому, кого они считали виновником своих несчастий. Самые густонаселенные районы Рима брали воду из акведуков, но Верхний Эсквилин, Виминал и Квиринал, как менее людные, вынуждены были обходиться местными источниками и ключами.

  214