Последние отзывы

  123  

Одетая в простое серебряно-синее платье, украшенное голубыми лентами, Ниниан прикрепила букетик листьев и цветов к отвороту его костюма и с удовлетворением погладила его.

— Это — символ любви, чести и успеха, а веточка жасмина — для процветания.

— Банковские счета пригодились бы больше, — проворчал Дунстан, но потянул за букетик, чтобы убедиться, что тот прикреплен надежно. Процветание было ему сейчас просто необходимо, чтобы содержать жену, сына и дочь.

— Я просил тебя сохранить драгоценности Силии, — рассеянно заметил Дрого, который стоял, прислонившись к полке у камина и склонив голову над книгой. — Было очень предупредительно со стороны Викхама избавить нас от необходимости забирать их из ломбарда. Хэндл почти полностью возместил стоимость изумруда, и я не собираюсь требовать с тебя выплатить мне ту сумму, которую ссудил тебе.

— Это было еще до нашего договора о проценте за мою работу. — Подняв высоко подбородок, чтобы Ниниан могла поправить его галстук, Дунстан смотрел поверх ее головы в холл лондонского городского дома Ивесов. По ту сторону холла, в гостиной для официальных приемов, родственницы Лейлы украшали комнату для бракосочетания. Он старался не нервничать по поводу столь необычного предстоящего ритуала, но время от времени посматривал на Лейлу в поисках поддержки. Любовь, которую он видел в ее глазах, каждый раз успокаивала его.

— Не нравится, что тебе будут платить за опыты с землей? — усмехнулась его будущая жена. — Я вижу, что мне самой придется договариваться о твоей заработной плате.

Дунстан промолчал, увернулся от рук Ниниан и пересек комнату.

— Ты собираешься окунуть Дрого в свои духи, чтобы дать ему понять мою истинную ценность? — Он схватил кружевную фату, которой сестра только что закрыла локоны Лейлы, и бросил ее в камин.

В то время как Кристина спасала ее от огня, Лейла смело посмотрела в глаза жениха.

— Твой благородный брат понятия не имеет, сколько ты стоишь.

— А ты имеешь?

Прежде чем Лейла успела ответить, из холла с криками вбежали ее мать и тетя, шумно шелестя своими юбками.

— Тот невозможный человек здесь, — сообщила герцогиня, в то время как Эрмайон причитала:

— Кто-то повесил, — она густо покраснела — эти вещи на рябине!

Так вот куда исчезли его средства защиты, догадался Дунстан. Его братья, без сомнения, решили, что они ему больше не понадобятся. Дунстан не стал ломать себе голову, почему они решили «украсить» ими дерево. Вместо этого он предпочел ответить на жалобу герцогини:

— Я пригласил этого невозможного человека. — Так захотел Гриффит. Его твердый тон предотвращал всякие возражения со стороны герцогини.

— Адонис? — шепнула Лейла у него за спиной.

Дунстан кивнул, продолжая смотреть на раздраженную старую леди.

— Хорошо! — Стелла перевела свое внимание на непокрытую голову Лейлы. — Где твой рябиновый венок? — спросила она, бросаясь в противоположный конец комнаты, чтобы забрать его у Кристины. — А его? — она требовательно посмотрела на Дунстана.

— Надень это, — приказала Лейла, потому что заметила протестующий взгляд Дунстана. — Ради меня, — закончила она с улыбкой, которая сразу сделала его послушным.

Дунстан промолчал и позволил Кристине встать на стул и положить себе на голову венок из сухих веток, фиолетовых и белых цветов.

— Я чувствую, себя как один из твоих — розовых кустов, — пожаловался он, когда Кристина, спрыгнув со стула, отошла. — Затем ты закопаешь мои ноги в землю и прикажешь расти.

Приглушенный смешок Лейлы прозвучал словно музыка для его ушей, так что он уже не слишком громко возражал, когда Эрмайон набрасывала ему на плечи глупую накидку — точно такую же они вынудили Дрого носить на его свадьбе.

— Это Лейла будет расти, дорогой, — поправила его будущая теща. Она повернулась к дочери, чтобы поправить накидку, которую Кристина набросила ей на плечи. — Вам необходимо уехать в наш дом в Нортамберленде к осени, чтобы не рисковать рождением ребенка во время путешествия зимой.

Жизнь Дунстана была полностью перестроена за эти прошедшие несколько недель, и он привык к своему новому положению. Зная, что не должен был позволять этим сующим всюду свой нос ведьмам думать, что они здесь главные, он также не хотел подвергать сомнению их веру, что младенцы Малколмов должны появляться на свет в Уинстане, их родовом поместье.

— Мы уедем, когда осушим мою землю, и ни минутой раньше, — предупредил он. — Я обещал Лейле сад, и она его получит.

  123