очень нудно 
40 
Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком. Рад, что ты с пониманием отнеслась к моему решению. Ты же знаешь, мы с матерью все делаем ради твоего блага.
Поскольку мать еще не спускалась, утверждение это представлялось спорным. Джорджина с тоской оглянулась на лестницу. А хорошо было бы, если бы мама хоть раз заступилась за нее перед отцом. Но это все равно что просить Абрахама Линкольна воскреснуть и спасти свою страну. Джорджина машинально теребила шелковую оборку на платье и рассеянно глядела себе под ноги. Отец ни слова не сказал по поводу ее новой укороченной юбки и глубокого выреза на груди. Наверно, не заметил. Интересно, а Питер заметит?
Тут у нее вдруг екнуло сердце, ибо она вспомнила о Дэниеле Мартине. Вот кто сразу обратил бы внимание! Пытаясь отогнать от себя эти волнующие мысли, она принялась расхаживать по комнате.
Вскоре пришел Питер, а еще через минуту по лестнице медленно спустилась мама. Ее походке и прямой узкой спине могла бы позавидовать любая королева. Питер низко склонился над ее рукой, и губы Долли Хановер дрогнули в неком подобии улыбки, но тут она повернулась к мужу, и улыбка исчезла.
К экипажу они вышли в гробовом молчании, что само по себе было очень необычно. Раньше Джорджина всегда принималась щебетать какую-нибудь глупую и веселую чепуху, вызывая улыбки на лицах родителей и жениха, но сегодня она была грустна и молчалива. Даже когда Питер наклонился к ней и взял за руку, она не обернулась и продолжала смотреть в окно. Еще неделю назад этот его жест взволновал бы ее, теперь же она увидела в нем лишь немое предупреждение: «Держи себя в руках, милая».
Дело не в том, что в ней угасла жажда жизни. Напротив, она с нетерпением ждала той минуты, когда на руках у нее появятся фамилии людей, которые являлись владельцами трущобных кварталов города и от имени которых там правил мистер Эган. Ей хотелось отомстить этому негодяю за то, что он бил женщину. И еще Джорд-жина пыталась представить себе, что будет с остальными гостями, когда они познакомятся с Дэниелом. Как они отреагируют?
Джорджина пыталась убедить себя, что лишь этим объясняется ее желание поскорее увидеться с Дэниелом. Но себя не обманешь. Она возлагала на этот вечер надежды. Беда лишь в том, что они не были связаны ни с родными, ни с друзьями, ибо между Джорджиной и ними словно разверзлась пропасть. При других обстоятельствах она, нетерпеливо ерзая на месте, обязательно поделилась бы своим странным состоянием с родителями и Питером, рассмешив их. Но на этот раз смеяться было не над чем. Речь шла о несчастных людях, лишившихся последнего куска хлеба.
Вообще в последние дни Джорджине пришлось, пожалуй, впервые взглянуть в лицо реальной действительности. И ее испугало то, что она увидела. Достаточно было вспомнить двух негодяев, догнавших ее на пустой улице. Может, им и правда хватило бы поцелуя? Оскорбительно, конечно, и противно, но все же… А если нет? К счастью, ей не пришлось узнать. Зажмурившись, она мысленно нарисовала себе образ Дэниела. Вот он подходит к ней, и мальчишеская улыбка сменяется выражением гнева и одновременно тревоги…
Когда они доехали до места, Джорджина немного пришла в себя и смогла раздвинуть губы в улыбке. Она поприветствовала ею всех, с кем встретилась в вестибюле, весело заметила мэру, что тот прячет под своей аккуратной бородкой ямочку, выразила восхищение розами, вплетенными в волосы подруги, посмеялась какой-то шутке Лойолы, которая пригласила всех в гостиную.
Никто, решительно никто не догадывался, что происходит в душе у Джорджины, а между тем нервы ее были словно туго натянутые струны, вот-вот готовые лопнуть.
Она-то по своей наивности рассчитывала, что газета Дэниела послужит целям просвещения. Представляла, как женщины города возмутятся, прочитав о жестокой эксплуатации, а мужчины поговорят с Маллони «по душам» и пригрозят устроить этой семье бойкот, если положение дел не изменится. И Питер поругается с отцом и заявит ему, что рабство в стране давно отменено.
Но вот в доме мэра собрались сливки городского благородного общества, и где же протесты, где упреки, где призывы к восстановлению справедливости?
Вы знаете, в «Маллони» среди клерков попадаются порой такие грубияны! Вот я попыталась вернуть дырявые чулки, и что же вы думаете? Они имели наглость…
Джорджина отвернулась от говорившей и прислушалась к разговору мужчин.
К чему нанимать на работу столько ирландцев? Они же ленивы, как свиньи. Вот он в чем, корень зла! Они только и умеют что пить ночь напролет, спать днем и жаловаться по любому поводу и без повода. И женщины у них такие же, как мне говорили…
40 
