26 
— Не думаю. Вот в оригинале они хорошие.
— В оригинале?
— Это французское стихотворение, я перевела его на английский.
— Это было что-то вроде урока?
— Нет, мне нравится переводить, но не нравится, как у меня получилось. Все же понять, что хотел сказать автор, можно.
— Не знаю, каким словом это назвать. Может быть, «спокойствие» или «мир»?
— Пожалуй, я бы назвала это умиротворением.
— Умиротворение. Умиротворение, — повторила она за мной два или три раза. — Как красиво звучит!
— Это слово встречается в одной старинной оде, написанной на смерть друга. — И я процитировала несколько строк из «Пиндарической оды» Джона Олдэма:[5]
- Так сладок был в торжественной тиши
- Пленительный покой твоей души.
- Был тих и безмятежен твой уход —
- Неслышней мягкой поступи часов,
- Беззвучней, чем движение планет.
- И умиротворением таким
- Наполнен был последний легкий вздох,
- Что, если б голубь сел тебе на грудь,
- Чтоб дать усталым крыльям отдохнуть,
- Движенья б он не ощутил ничуть.
- Как постоянно дышит тишиной
- Морская гладь, и никакой волне
- Ее не сдвинуть с места, и смутить
- Ее не в силах никакой прибой;
- Как ясная небесная лазурь
- Не ведает ни туч, ни грозных бурь,
- И тщетно Нил ждет от нее дождя, —
- Так был твой дух всегда самим собой,
- Подобно сказочной земле — такой,
- Где неизвестны ни мороз, ни зной.
Тина сказала:
— И это тоже очень красиво, хотя я не совсем поняла. Почитайте еще что-нибудь этого поэта.
— Почти нечего больше. Он умер молодым.
— Тогда прочтите, пожалуйста, французское «Умиротворение» еще раз.
Я повиновалась. Тогда последовало:
— А вы часто этим занимаетесь?
— Чем — этим?
— Переводите французские стихи на английский?
— Нет, не очень. Временами.
— Прочтите еще что-нибудь из своих переводов, пожалуйста.
— На сей раз выберу что-нибудь повеселее. Ты знаешь, как по-французски «вишня»?
Она заколебалась:
— Я знаю только, как яблоко — pomme и груша — poire.
— А вишня — la cerise. Вот стишок, который тоже так называется. Я перевела его для двух своих маленьких племянниц, у их папы много вишневых деревьев в саду. И у Маргарет и Берты всегда праздник, когда собирают вишни: им разрешают собирать их вместе со всеми.
— Я хочу поскорее послушать.
— Тогда слушай:
- Зимой тот куст
- Был сух и пуст,
- Стал по весне
- Белей, чем снег.
- Потом опали
- Все цветы,
- Но загляни
- Под ветки ты:
- Здесь ягодки!
- Горят они,
- В листве сокрывшись,
- Как огни.
- Скорей сюда!
- Как сладок вкус!
- Я в куст поглубже
- Заберусь!
Пока я читала, повалил снег и запорошил оконные рамы.
— Какое хорошее стихотворение про вишни, — сказала Тина. — Оно тоже про умиротворение, но какое-то другое. У мистера Эллина в саду есть вишневое дерево, я сама слышала, как он рассказывал. А у вас тоже есть?
— Нет, у меня нет.
— А мистер Эллин угощал вас вишнями из своего сада? Верность правде заставила меня признаться, что такое имело место.
— В прошлом году?
— Нет, в прошлом году он, кажется, угощал только мистера и миссис Рэндолф. Он тогда только недавно переехал в Клинтон-Сент-Джеймс, и ректор с женой были его единственными близкими друзьями.
— А в этом году угощал?
— В этом угощал.
— Вот видите. А в этом году было мало вишен, урожай был плохой. Я знаю. Меня тут не было осенью, но я потом про это слышала. Совсем мало вишен, и все же он дал вам-. Вам, и больше никому.
Я расслышала торжествующую нотку, ясно указывающую, кто имелся в виду под «больше никому». Я поспешила изменить тему:
— Это очень великодушно с его стороны, правда? Смотри, как быстро валит снег! Завтра мы идем на обед к доктору Перси и его жене, а Энни будет обедать с их экономкой-старушкой; тем временем Элиза и Джейн будут готовить говядину и сливовый пудинг для обеда, который они устраивают у своих родителей в день святого Стефана. Как ты думаешь, сумеем мы втроем с Энни перейти через дорогу, не утонув в сугробах?
Но моя хитрость не удалась, как и до того уловка с урожаем вишен: никакой силой нельзя было отвлечь Тинины мысли от добрых деяний мистера Эллина:
26 
