Особенно,... 
34 
Он распахнул дверь кафе и сказал:
– О Господи, да давайте же выпьем. Кто хочет выпить?
И тут девушки поняли, что к чему, притом поняли все разом. А сообразив, удивились и задумались. Потом они переглянулись, посмотрели на Старика, на Юнца и на Уильяма, а когда смотрели на двух последних, то увидели в их глазах смех. Все девушки рассмеялись, рассмеялись и Уильям с Юнцом, а потом все вошли в кафе.
Высокая черноволосая девушка взяла Старика за руку и сказала:
– Mon Dieu, военная полиция, mon Dieu, о mon Dieu.
И откинув голову назад, она рассмеялась, и Старик рассмеялся вместе с ней.
– Со стороны военных это проявление рыцарства, - сказал Уильям, и они тоже пошли в кафе.
Заведение оказалось примерно таким же, как то, в котором они были до этого, - деревянные столы и стулья, пол, посыпанный опилками. Несколько египтян в красных фесках пили кофе. Уильям и Юнец составили три круглых стола и принесли стулья. Девушки расселись. Египтяне, сидевшие за другими столиками, поставили чашки, обернулись, не вставая со своих стульев, и стали на них глазеть. Они глазели на них, как жирные рыбы, выглядывающие из ила. Некоторые даже переставили стулья, чтобы лучше было видно вновь пришедших.
Подошел официант, и Старик сказал ему:
– Пиво для семнадцати человек. Принеси-ка нам всем пива.
Официант произнес "пажалста" и удалился.
Они сидели в ожидании пива и смотрели друг на друга: девушки на троих летчиков, а летчики на девушек.
– Это и есть рыцарство по-военному, - сказал Уильям.
А черноволосая высокая девушка все приговаривала:
– О mon Dieu, вы ненормальные, о mon Dieu.
Официант принес пива. Уильям поднял свой стакан и сказал:
– За рыцарство военных.
На что темноволосая девушка откликнулась:
– О mon Dieu.
Юнец ничего не говорил. Он был занят тем, что рассматривал девушек, оценивал их, пытаясь решить для себя, какая ему больше нравится, с тем чтобы тотчас приступить к делу. Старик между тем продолжал улыбаться. Девушки сидели в своих блестящих вечерних платьях - красных, золотых, голубых и зеленых, черных и серебряных, и опять возникло впечатление, будто это живая картина. Конечно, это была картина: сидят девушки, потягивают пиво, выглядят счастливыми, не испытывают более никаких подозрений, потому что они все поняли так, как нужно.
– О Господи, - проговорил Старик.
Он поставил свой стакан и огляделся.
– О Господи, да вас тут на целую эскадрилью хватит. Как бы я хотел, чтобы ребята были здесь!
Он сделал еще один глоток и вдруг отставил стакан.
– Знаю, что надо делать, - сказал он. - Официант, эй, официант!
– Пажалста.
– Принесите мне большой лист бумаги и карандаш.
– Пажалста.
Официант удалился и вскоре вернулся с листом бумаги. Вынув карандаш из-за уха, он вручил его Старику. Старик ударил по столу, призывая к тишине.
– Барышни, - сказал он, - еще одна формальность, на этот раз последняя. Больше формальностей не будет.
– Со стороны военных, - сказал Уильям.
– О mon Dieu, - произнесла черноволосая девушка.
– Дело пустяковое, - сказал Старик. - Вы должны написать на этом листе бумаги свое имя и номер телефона. Это для моих друзей из эскадрильи. Хочу, чтобы и они были счастливы, как вот я сейчас, но только без тех сложностей, через которые нам пришлось пройти.
В голосе Старика опять прозвучала улыбка. Девушкам явно нравился его голос.
– Вы окажете очень большую любезность, если сделаете то, что я прошу, продолжал он, - потому что и они хотели бы познакомиться с вами. Для них это будет удовольствием.
– Замечательно, - произнес Уильям.
– Ненормальные, - сказала черноволосая девушка, но и она написала на бумаге свое имя и номер телефона и пустила бумагу дальше по кругу.
Старик заказал еще всем по пиву. Девушки выглядели забавно в своих платьях. Между тем все записали свои имена. Вид у них был довольный, а вот Юнец казался серьезным, потому что проблема выбора была сложной и это омрачало его существование. Девушки были симпатичными, молодыми и симпатичными, все разные, очень разные, потому что среди них были и гречанки, и сирийки, и француженки, и итальянки, и египтянки со светлой кожей, и югославки, и представительницы других национальностей, но они были симпатичными, все как одна, симпатичными и привлекательными.
34 
