165 
Клемент тщетно пытался пошевелиться или протестующе закричать, у него вырвался лишь какой-то нечленораздельный звук. Он медленно опустился на колени и распластался на полу, упав в глубокий обморок.
— Посадим его на стул, надо опустить его голову между колен, вот так нормально, предоставьте его мне.
Клемент испытал приступ дурноты, он задыхался, сверху на него давил какой-то черный свод, в глазах потемнело, вероятно, от слез. Он издавал бессвязные протестующие возгласы, когда большая и сильная рука Питера обхватила его шею и пригнула голову вниз. Давление вдруг исчезло. Клемент выпрямился и опустил голову на грудь. Питер подхватил его, когда он опять начал падать со стула. Клемент поднял голову, открыл рот, поперхнулся и глубоко вздохнул, видя, как в тумане, заботливо склонившиеся над ним лица Питера и Лукаса. До него донесся голос Питера.
— Он уже пришел в себя, ничего страшного. Вы не ушиблись, Клемент? У вас ничего не болит?
Клемент, сомневаясь в собственных ощущениях, пробормотал:
— Нет, нет…
Окружающее предстало перед его глазами, как отраженное в выпуклом зеркале, рядом с ним стоял улыбающийся Лукас с рубашкой в руке. На боку брата краснело маленькое пятнышко.
Ощутив под собой надежную твердость стула, Клемент обрел нормальное зрение и теперь уже четко видел двух улыбающихся и даже смеющихся противников.
— Ты в порядке, надеюсь? — спросил Лукас, — Свалился ведь как подкошенный.
— Да, все прекрасно, спасибо, — прошептал Клемент, в изумлении глядя, как Лукас приложил к боку край рубашки, а потом надел ее, — А с тобой все в порядке?
— Да, очень похоже на то, — ответил Лукас, и они с Питером вновь рассмеялись.
Клемент окинул взглядом комнату. Нигде не было видно того длинного ножа. Он увидел, что зеленый зонт Питера совершенно безобидно лежит на полу, но теперь перед письменным столом. Что же произошло, что же именно он видел?
Уже не обращая внимания на Клемента, Питер и Лукас, мирно беседуя, направились к столу.
— Я так и знал, что в вас есть творческая жилка, — сказал Лукас.
— К сожалению, знаете ли…
— Да, могу себе представить. Вы смелый человек. Просто молодец.
— Мне нужны были вы… для такого завершения… даже необходимы…
— Я вас полностью понимаю.
— Я так и думал, что вы поймете.
— Меч и весы дождались своего часа.
— Хорошо сказано. Конечно, это изъян моего…
— Вашего обновленного сознания.
— Да. Я полагаю, мне следовало погасить и эту крошечную искру…
— Безусловно!
— Как в сказке, все хорошо, за исключением одного ничтожного пустяка…
— Но теперь все кончено.
— С вашей помощью.
— Как я и говорил, полное прояснение могло быть опасным…
— Но теперь все окончательно прояснилось. Вы согласны?
— Да.
Клемент, прислушиваясь к их разговору, опять подумал:
«Они оба сумасшедшие, они ведут себя как пьяные. И о чем они вообще говорят? Непонятно, бессмыслица какая-то!»
Лукас и Питер уже стояли друг перед другом возле стола, их заумный разговор сопровождался экспрессивными жестами и частыми взрывами смеха. Их и правда, видимо, опьянил предмет разговора, они выглядели настолько очарованными друг другом, что казалось, через мгновение начнут пританцовывать. Однако, отступив, они обменялись долгими пристальными взглядами. Питер поднял зонт, макинтош и шляпу.
— Итак, мне пора уходить, — произнес уже заметно обессиленный Питер тихим и серьезным голосом. — Мы еще встретимся. Все хорошо.
Он поклонился. Лукас ответил ему тем же. Направившись к двери, Мир с видимым удивлением заметил Клемента.
— А, дорогой Клемент, как вы, вам уже лучше?
— О да, гораздо лучше.
Клемент встал со стула и выпрямился.
— Отлично, отлично. — Питер продолжил путь к выходу, потом обернулся: — Я забыл сказать кое-что важное. Я собираюсь устроить вечеринку.
— Вечеринку? — удивленно повторил Клемент.
— Да, праздничную вечеринку… в честь моего выздоровления и возвращения в свой собственный дом… Полагаю, она состоится довольно скоро, вероятно, на следующей неделе. Я разошлю вам всем приглашения.
Лукас стоял, улыбаясь, потом присел на край стола. Клемент открыл перед Питером дверь гостиной и, опередив его в коридоре, распахнул входную дверь. Опять зарядил дождь. Питер спустился с крыльца, надел макинтош, сунул в карман шляпу и, махнув на прощание рукой, открыл зонт.
165 
