33 
— Не могу же я торчать дома, продолжая вести обычную, спокойную жизнь!
— Тебе просто хочется страдать из-за него.
— Мне кажется, что он может быть ужасно расстроен. Он выглядел весьма подавленным еще до этой истории.
— Ты имеешь в виду, из-за того, что не получил место профессора в Кембридже?
— Он чертовски чувствительный и ранимый.
— Ему повезло, что у него есть такой заботливый брат. Братья не всегда испытывают друг к другу теплые чувства. Но ваши отношения неизменно оставались близкими.
— Я чувствую, что подошел к какому-то порогу… за ним может лежать совершенно иная реальность… новая ужасная жизнь.
— Это не похоже на тебя, ты легко справлялся с любой волной.
— Одна из них готова утопить меня. Театральный мир, знаешь ли, склонен к трагическим развязкам, ужасным разлукам и жестоким разочарованиям. Ты отдаешься всецело какому-то проекту, спектаклю, людям, труппе, ты неделями, даже месяцами не можешь думать ни о чем другом, и вдруг все прекращается. Это процесс нескончаемого разрушения, нескончаемого разрыва, нескончаемого прощания. Он подобен вечной спирали, бессмысленному парадоксальному бытию. Он подобен состоянию влюбленности, куда ты с неизменной страстью бросаешься вновь и вновь.
— Что ж, тогда тебе, наверное, надо влюбиться.
— Только в мечтах я способен любить героинь, но сами актеры так непостоянны! Кроме того, приходится постоянно ждать настоящей роли, а предлагают ее в итоге на следующий день после того, как ты, отчаявшись, согласился на какой нибудь ничтожный вариант. Угрызения совести, зависть и ревность. Один старый актер как-то сказал мне, что если я хочу идти по театральной стезе, то зависть и ревность лучше подавить в зародыше. А знаешь, порой я думаю, что лучше было бы вернуться в цирк.
— Ты говорил, там была адская жизнь.
— Мне нравятся циркачи. Они совсем не похожи на театральных актеров. Они безумцы и бродяги, они не опускаются до мелочных расчетов. Такое впечатление, что они в любой момент готовы расстаться с жизнью, даже если не ходят по проволоке, натянутой под куполом цирка.
— Но разве такие люди не страдают от ужасного переутомления? Не имея никакой личной жизни, они вынуждены как бездомные вечно скитаться по миру и жить в ужасных условиях…
— И я не прочь бы уехать из Лондона. Лондон ужасен, полон опасностей и жестокостей. Принудительные скитания, возможно, как раз то, что мне нужно, буду как каторжник, сосланный в Сибирь. Там вполне можно лишиться индивидуальности и самолюбия. Прости, я говорю чепуху. Просто мне кажется, что я теряю мужество, меня следует лишить свободы выбора. Я уже достаточно давно хожу по той самой, натянутой под куполом цирка, проволоке.
— Ты намекаешь, что за тобой следует присматривать? Тебя огорчает отсутствие Лукаса.
— Ах, да пропади все пропадом. Что там поют сейчас наши девочки?
— «Санта Лючию».
— Какой грустью насыщено исполнение.
— Забыла сказать, им хотелось, чтобы ты разучил с ними «Порта Романа».
— Ладно, мы разучим «Порта Романа». Я разучу с ними все, что они пожелают… А что там у Алеф, как ее настроение?
— Ты о чем?
— Ну, здорова ли она, всем ли довольна, расстроена ли из-за Харви, волнуется ли по поводу учебы, собирается ли погостить у Адварденов?
— Все вместе. Ты увидишь ее перед уходом, увидишь всю троицу. Сефтон в твою честь сделает стойку на голове.
— А Мой…
— Мне нужно поговорить с тобой по поводу Мой…
— Я не пытаюсь играть для нее роль соблазнителя!
— Я знаю, дорогой. Просто дело в том, что она взрослеет и ей пора расстаться с иллюзией того, что она влюблена в тебя! Мне не хочется, чтобы ее чувства зашли слишком далеко и привели к неловкой ситуации. Люди могут заметить и начать подшучивать… Наверное, уже подшучивают.
— И поэтому мне надлежит быть сдержанным, равнодушным и суровым? Невозможно.
— Не суровым… просто рассудительным.
— Рассудительным! Луиза, ты же знаешь, рассудительность не относится к числу моих достоинств. Ладно, ладно, я постараюсь. Буду действовать осмотрительно!
— Может, все-таки перекусишь чем-нибудь? Ты уморишь себя голодом.
— Нет-нет, мне пора уходить. Надо еще прочитать один сценарий. Давай только заглянем ненадолго к девочкам.
— Загляни один, они будут рады.
Проблема Клемента заключалась в том, что он давно любил Луизу. Он влюбился в нее с первого взгляда, когда Тедди Андерсен представил ее как свою fiancée [30].
33 
