Особенно,... 
113 
Адриана заключила, что покидала реальность на минуту-две, не более. Но сколько там, в эфире, тянулась минута – два дня, три?
Собрав остатки сил, она попросила джинна показать ей, что стало с их армией: она увидела несколько сот человек, в боевом порядке продвигающихся вперед. Их непрерывно трепала конница неприятеля, своей кавалерии, чтобы дать противнику достойный отпор, у них не было. Все лошади были здесь, неизвестно, за сколько лье впереди, и с каждым часом удалялись все дальше и дальше.
Эркюль бросил на нее разгоряченный взгляд.
– Как миледи себя чувствует?
– Устала, – ответила Адриана, а потом добавила: – У меня ничего не получилось.
Эркюль тряхнул головой:
– Нет, это у меня ничего не получилось. Я должен был убедить герцога поехать другой дорогой, но мне не удалось. Я должен был заставить его после первой же атаки свернуть на юг, но и это мне не удалось. Он был так уверен…
Она пригнула голову еще ниже, почти положила на шею лошади:
– Что же нам теперь делать? Как нам найти герцога?
Слева послышался резкий смех Креси:
– Мы не сможем его найти, и очень скоро вообще нечего будет искать. Сейчас нам нужно думать только о своем спасении. – Она погладила Нико по голове и бросила в сторону Адрианы многозначительный взгляд.
– Герцогу нужны лошади… – начал Эркюль.
– Какая ему польза от перебитой кавалерии? Мы должны держать путь строго на север. Если мы свернем, то прямиком угодим в лапы кавалерии московитов, – оборвала его Креси.
– Да, конечно, – буркнул Эркюль. – Они соберут и погонят нас, как стадо баранов. Вот знать бы только куда…
– Куда угодно, только не навстречу армии герцога Лоррейнского.
Эркюль тяжело вздохнул, он совсем расстроился.
– Это верно, – согласился он. – Я не думаю, что кто-нибудь вернется живым, если мы сейчас отправим назад остатки нашей кавалерии, если даже мы поедем вместе с ними.
Адриана не вступала в разговор, сердце у нее захолонуло, поскольку она знала, что их может ждать впереди, если они лишились цели, кроме одной – выжить.
Доказательства не заставили себя долго ждать, когда они через два дня подъехали к маленькой деревушке. Высланный вперед дозор, вернувшись, доложил, что в деревне вражеских солдат нет. Эркюль отдал приказ на въезд в деревню, а небольшая группа была оставлена караулить. В отличие от пустых деревень, попадавшихся им на пути ранее, в этой деревушке были жители, человек сорок.
На краю деревни небольшая группа, человек пять, вышла им навстречу, впереди – священник, пожилой человек, державшийся с достоинством. Когда они подъехали совсем близко, он вышел вперед.
– Guten Tag, meine Damen, meine Herren*,[1] – сказал священник.
– А по-французски вы говорите? – спросил его Эркюль, расправляя плечи.
– Да, немного и по-французски говорим. Что вас привело к нам, сударь?
Эркюль, которому всегда недоставало такта, сказал:
– Нам нужны провиант и вода, а также нам надо накормить и напоить лошадей.
Священник кивнул, он по-прежнему оставался доброжелательным:
– Сударь, мы рады оказать вам гостеприимство, но если мы дадим корм вашим лошадям, нам самим будет не пережить зиму. Хотя, уверяю, совсем голодными мы их не оставим.
Адриана огляделась. Не похоже было, чтобы в деревне царствовал голод, жители ее выглядели вполне сытыми и круглобокими.
– Полдня мы ехали вдоль пастбищ и лугов, – заметил Эркюль. – Мы видели, что вся трава скошена, и зерно хорошо вызрело, и свиньи в загонах отменно раскормлены. И вы говорите, что не можете один день кормить наших лошадей?
– Мсье, – сказал священник, – мы только что накормили целую армию.
– Понятно, московитам все отдали.
Священник замялся:
– А что нам было делать?..
– Конечно, ничего, у них сила. А вон в том доме не мушкет ли я заметил?
– Мы пытаемся защищаться от всякого беззакония.
– Мы не собираемся учинять здесь беззаконие. Еще совсем недавно мы во главе с герцогом Лоррейнским шли в Прагу на помощь вашему императору, пока хорошо накормленная вами армия московитов не разбила нас. Вы уж, по крайней мере, своим друзьям окажите такое же гостеприимство, как вы только что оказали своим врагам.
Лицо священника зло исказилось:
– Вы нам не друзья! И московиты нам не друзья! И император нам не друг. Вы все только берете, но ничего не даете нам взамен! Поэтому ничего вы здесь не получите. Ничего!
С этими слова он рухнул на колени, воздел к небу крест и принялся молиться.
113 
