156 
— О да, очень существенную роль, я полностью согласен с вами. Изумительно. Какое у вас чувство природы. Да, правда, я даже запахи мог чувствовать, когда читал, ну просто изумительно.
— Вы хотите в студии снимать?
— Да, это, конечно, очень важный вопрос, вот именно поэтому я и хотел с вами все это обсудить. Скажите мне, Анна, а что бы вы ответили, если бы вас спросили, какова основная тема вашей прелестной книги? Разумеется, я прошу самого простого ответа, потому что телевидение, по своей сути, это — простое средство коммуникации.
— Роман просто о «цветном барьере».
— О да, я так с вами согласен, ужасная вещь, сам я, конечно, никогда с этим не сталкивался, но когда читаешь вашу книгу — ужасно! И вот я и подумал, сумеете ли вы меня понять, увидеть мою точку зрения, — а я-то очень надеюсь, что да. Было бы невозможно снять «Границы войны» как… (причудливая гримаска)… как в магическом кристалле фокусника, как это написано. Пришлось бы пойти на упрощения, оставив неприкосновенной изумительную сердцевину романа. Вот я подумал, как бы вы отнеслись к переносу места действия в Англию — нет, подождите. Не думаю, что вы станете возражать, если я сумею вам объяснить, как я это вижу, — телевидение — это ведь вопрос в и дения, не правда ли? Возможно ли это увидеть? Вот в чем главный вопрос, а я чувствую, да, я чувствую, что некоторые наши писатели на самом деле склонны об этом забывать. Так вот, позвольте мне рассказать вам, как я это вижу. Военное время, учебная база военно-воздушных сил. Все происходит в Англии, а я и сам служил в авиации — о нет, я не был одним из этих парней в голубой военной форме, я был просто щелкопером. Но может быть, именно поэтому ваша книга меня так сильно затронула. Вы так идеально точно передали атмосферу…
— Какую атмосферу?
— Ох, моя дорогая, вы так изумительны, настоящие художники так, в самом деле, изумительны, в половине случаев вы и сами не понимаете, что вы написали…
Я неожиданно сказала, хотя совсем не собиралась:
— А может быть, и понимаем и нам это не нравится.
Он нахмурился, решил пропустить это мимо ушей и продолжил:
— Это замечательное чувство правоты — все это отчаяние, ведущее к безрассудству, — все это возбуждение — я никогда не чувствовал себя настолько живым, как в те времена… Так вот, я хочу предложить вам следующее. Мы сохраним сердцевину вашей книги, потому что это так важно, я согласен. База военно-воздушных сил. Юный летчик. Он влюбляется в местную деревенскую девушку. Его родители возражают — все эти классовые штучки, вы же понимаете, о Боже, они все еще живы у нас. Влюбленные должны расстаться. А в конце у нас будет та изумительная сцена на вокзале — он уезжает, и мы знаем, что его убьют. Прошу вас, нет, подумайте об этом, представьте это себе хотя бы на минуту — что скажете?
— Вы хотите, чтобы я сама написала для вас сценарий?
— И да, и нет. В своей основе ваша книга — это просто любовный роман. Да, это так. Вся эта проблема расизма действительно — да, я знаю, это ужасно важно, и я понимаю вас как никто другой, как все это абсолютно бесчеловечно, но ваша книга на самом деле — это простой и очень трогательный любовный роман. Там все это есть, поверьте мне, это действительно — еще одна «Случайная встреча», очень похоже, я очень надеюсь, что вы это увидите с такой же ясностью, как это вижу я, — вы не должны забывать, что телевидение — это вопрос видения.
— Да, вижу очень ясно, и, разумеется, можно выбросить роман «Границы войны» и начать писать все заново?
— Ну, не совсем, потому что книга так широко известна, и она настолько изумительна… и я хотел бы сохранить название, потому что «границы» — они, конечно же, не географические? Во всяком случае — по своей сути? Я это так не вижу. Это — границы опыта.
— Что ж, может, будет лучше, если вы пришлете мне письмо, в котором изложите свои условия касательно написания нового сценария для телевизионной постановки?
— Но не совсем же нового. (Причудливая гримаска.)
— А вы не думаете, что те, кто книгу читал, удивятся, обнаружив, что она превратилась в нечто вроде «Случайной встречи, но только с крыльями»?
(Причудливая гримаска.)
— Но, моя дорогая Анна, нет же, нет, они ничему не удивляются, с чего им удивляться, они же смотрят в магический кристалл.
— Ну что ж, спасибо за прекрасный обед.
— Ох, моя дорогая Анна, вы совершенно правы, конечно же, да, да. Но ведь очевидно, что вы, при вашем уме, должны понять, что мы не можем проводить съемки в Центральной Африке, ведь парни, сидящие там, наверху, просто не позволят нам тратить такие деньги.
156 
