Последние отзывы

  41  

Кристина яростно колотила Бодуэлла по голове и изо всех сил брыкалась, хотя ноги путались в нижних юбках. Его грубый натиск вызывал в ней только ярость и отвращение.

Когда пальцы Бодуэлла жадно коснулись ее обнаженной груди, Кристина прикусила палец, чтобы сдержать отчаянный крик. И вдруг увидела над плечом Бодуэлла сверкающие от ярости темные глаза.

– Бодуэлл, если хочешь дожить до завтра, немедленно убирайся.

Голос Дамиана, зловеще сдержанный, напоминал раскат грома. Бодуэлл вскочил, поправил одежду и, бросив на Дамиана презрительный взгляд, вышел из комнаты.

Повернувшись к стене, Кристина дрожала от рыданий. Прижимая к груди разорванный корсаж, она пыталась укрыться от всевидящих, пронзительных черных глаз.

Разразившись отборной бранью, которой позавидовал бы и бывалый матрос, Дамиан сорвал с себя камзол, присел на краешек дивана и прикрыл им вздрагивавшие плечи Кристины.

– Не будь у меня на его счет других планов, я убил бы негодяя, – мрачно пробормотал он. Поняв, что его признание не успокоило девушку, Дамиан склонился над ней. Гордая женщина, которую он не раз сжимал в объятиях, превратилась в маленькую, испуганную девочку. Его сердце разрывалось на части.

Обняв ее за плечи, Дамиан хрипло прошептал:

– Мы должны выбраться отсюда, любовь моя. Будь хорошей девочкой и позволь мне помочь тебе.

Пораженная его безупречным английским произношением, Кристина подняла на Дамиана полные слез глаза. Их взгляды встретились. Девушка успела заметить, что его лицо выразило сострадание, но оно тут же стало непроницаемым.

Звуки его голоса показались ей до боли знакомыми, и это вывело Кристину из оцепенения. Она смущенно приняла предложенную Дамианом руку и, запахнув на себе его камзол, поднялась. В эти минуты Кристине открылось многое такое, чего пока она не могла понять.

– Вам нельзя появиться в зале в таком виде. – Дамиан огляделся. Его взгляд задержался на окне и снова вернулся к Кристине.

Увидев, как испачканная кровью рука вцепилась в лацкан его камзола, Дамиан застонал и осторожно разжал ее пальцы.

– Что это, черт возьми? – Он изумленно смотрел на крошечные ранки, оставленные ее зубами.

Кристина молча попыталась вырвать у него руку. В то же мгновение Дамиан все понял. Снова разразившись проклятиями, он перевязал палец своим носовым платком.

– Весьма похвально: вы быстро извлекли урок из собственных ошибок. Полагаю, я все же убью мерзавца.

Дамиан произнес это бесстрастным тоном, хорошо знакомым Кристине. Его прикосновения были необычайно нежными, хотя она видела, что он едва сдерживает ярость.

– Если вы готовы совершить прыжок, леди, мы выберемся отсюда через это окно и уйдем никем не замеченными, – вкрадчиво проговорил он.

Кристина кивнула. Она согласилась бы на все, лишь бы не появляться в таком виде перед незнакомыми людьми.

Распахнув окно, Дамиан вскочил на подоконник и спустился вниз, затем помог спуститься Кристине. Сильные руки, крепко прижав ее на миг к мощной груди, опустили на землю.

Они пробрались через сад к заднему выходу, где Дамиан отыскал слугу и передал с ним записку с извинениями хозяину и хозяйке. Карета лорда Уэстшипхэма остановилась у крыльца как раз в тот момент, когда лорд Джереми выбежал из дома.

Голубые глаза взволнованно окинули взглядом дрожащую Кристину и ее странный наряд.

– Что случилось? – обратился Джереми к Дамиану.

– Кристине нездоровится. Советую отослать гусиный паштет на кухню. У него явно был привкус, а эта юная мисс питает к паштетам особую слабость. Передайте наши извинения родителям и скажите, что мы не могли остаться.

Ложь, так легко слетавшая с его уст, выглядела очень правдоподобно. Усадив Кристину в экипаж, Дамиан сел сам, и карета скрылась в ночи.

Как только за ними закрылась дверца, Кристина в изнеможении откинулась на бархатные подушки. У нее не было сил даже расплакаться. Она закрыла глаза. Дамиан расположился напротив нее, вытянув свои длинные ноги. – Поскольку вы никогда не простите мне тот первый случай, я не жду от вас прощения и за то, что произошло сегодня, однако хочу принести свои искренние извинения.

В его голосе слышалось не раскаяние, но что-то близкое к этому. Казалось, он размышлял вслух. Это было столь необычно, что Кристина насторожилась.

– До сегодняшнего вечера я не понимал, как оскорбительно вел себя по отношению к вам. Бодуэлл… Дьявольщина, я хотел убить его! Этого ненавистного… – Дамиан замолчал. Признав эту девушку полноправной личностью, он потерял свое обычное красноречие. Его охватила ярость. Дамиан ненавидел себя за глупость так же сильно, как Бодуэлла за подлость. – Если я чувствую себя так скверно из-за чудовищного поступка Бодуэлла, то боюсь даже представить, что сейчас чувствуете вы. Я слишком долго пренебрегал вашими чувствами, поступая как настоящий эгоист. Теперь я понимаю, что вы не созданы для той жизни, которую я пытался навязать вам. Вы достойны того, чтобы с вами обращались как с настоящей леди. Возможно, я осознал это слишком поздно. Теперь я догадываюсь, что вы все время пытались объяснить мне. От всего сердца прошу прощения за то, что был так слеп и глух.

  41