135 
На это Полли ничего не ответила, лишь спросила:
— Вы не хотите вернуться и увидеть своих внуков?
— Я бы не хотела, чтобы он меня видел, — твердо проговорила Джекрам. — Не осмелилась бы. Мой мальчик — уважаемый человек в этом городе! А что есть у меня? Не думаю, что ему понравится, если какая-то жирная старуха появится у его задней двери и, расплевывая повсюду табак, будет утверждать, что она его мать!
Некоторое время Полли смотрела на огонь, пока в ее голове не зашевелилась новая идея.
— А если выдающийся старший сержант, увешанный медалями, подъедет в огромной карете к парадному входу и скажет, что он — его отец?
Джекрам уставилась на нее.
— Что ты хочешь сказать, Перкс?
— Вы врун, сержант, — ответила Полли. — Лучший, из тех, кого я знала. Одна последняя ложь окупит все! Почему нет? Вы можете показать ему медальон. Рассказать о девчонке, что вы оставили позади…
Джекрам отвернулась, но все же произнесла:
— Ты чертовски умна, Перкс. Но, в любом случае, где я возьму огромную карету?
— Сержант! Сегодня? Да здесь же есть… высокопоставленные мужчины, которые дадут вам все, что вы ни попросите. И вы это знаете. Особенно, если это будет означать, что они вас больше не увидят. Вы никогда от них не требовали многого. Если бы я была вами, сержант, я бы собрала некоторые должки, пока возможно. Взад-и-Вперед, сержант. Бери сыр, пока он есть, потому что поцелуи не вечны.
Джекрам глубоко вздохнула.
— Я подумаю, Перкс. А теперь иди, ладно?
Полли встала.
— Подумайте хорошенько, ладно, сержант? Как вы говорили, любой, у кого хоть кто-то остался, сейчас ведет игру. Четверо внуков? Я бы гордилась дедом, который может плевком табака убить муху на противоположной стене.
— Предупреждаю тебя, Перкс.
— Просто мысль, сержант.
— Мда… конечно, — прорычала Джекрам.
— Спасибо, что протащили нас, сержант.
Джекрам не повернулась.
— Так я пойду, сержант.
— Перкс! — окликнула Джекрам, когда она подошла к двери. Полли шагнула обратно в комнату.
— Да, сержант?
— Я… ожидала лучшего от них, правда. Думала, что в этом они станут лучше мужчин. Вся беда в том, что они были лучше мужчин в притворстве мужчинами. Говорят, что армия сделает из тебя настоящего мужчину, а? Так что… чем бы ты ни занялась дальше… будь собой. Хорошо это или плохо, но будь собой. Когда накапливается слишком много лжи, не остается правды, к которой можно было бы вернуться.
— Хорошо, сержант.
— Это приказ, Перкс. И… Перкс?
— Да, сержант?
— Спасибо, Перкс.
Полли остановилась у двери. Джекрам передвинула кресло к огню и села обратно. Вокруг работала кухня.
Прошло полгода. Мир не был совершенен, но он все еще двигался.
Полли сохранила газетные статьи. Они не были точными, не в деталях, потому что писатель рассказывал… истории, а не то, что было на самом деле. Это было похоже на картины, если ты был там и видел суть. Был поход на замок, и впереди на белом коне, держа флаг, ехала Уоззи — это правда. И правда, что люди выходили из своих домов и присоединялись к походу, так что к воротам подошла уже не армия, а что-то вроде дисциплинированной кричащей и ликующей толпы. И правда, что стражники всего лишь взглянули на них и всерьез задумались над своим будущим, и что ворота открылись еще до того, как лошадь подъехала к подъемному мосту. Сражения не было, совсем. Все закончилось. Страна спокойно вздохнула.
Полли не верила, что единственный портрет герцогини, стоявший на мольберте, улыбнулся, когда Уоззи подошла к нему. Полли была там, но этого не видела, хотя многие люди клянутся, что так и было, и можно было лишь предполагать, что же случилось на самом деле, или, что, возможно, существует множество разных правд.
В любом случае, все получилось. А потом…
… они вернулись домой. Как и многие солдаты, пользуясь хрупким перемирием. Уже падал первый снег, и, если людям нужна была война, зима подарила ее. Она пришла с пиками льда и стрелами голода, перевалы она засыпала снегом, и весь мир стал так же далек, как и луна…
И тогда открылись старые шахты гномов, и стали появляться пони. Всегда поговаривали, что здесь повсюду были гномьи туннели, и не только туннели; потайные подгорные каналы, доки, шлюзы, которые могли поднять баржу на целую милю вверх в шумной темноте, вдалеке от ветров, дующих на вершинах гор.
Они везли капусту и картофель, корнеплоды, яблоки, боченки с жиром, все то, что могло долго храниться. Зима была побеждена, и в долинах заревел растаявший снег, и Нек начала царапать своими волнами илистую долину.
135 
