Последние отзывы

  65  

Тигран ни минуты не колебался.

— Когда? — порывисто спросил он.

Митридат с улыбкой выпрямился в кресле.

— Тогда, когда римляне будут слишком заняты и не станут обращать на нас внимания, — молвил он. — Мы с тобой молоды, Тигран, а значит, можем позволить себе подождать. Я знаю Рим. Рано или поздно он втянется в какую-нибудь войну на Западе или в Африке. Вот тогда мы и выступим.

Ради скрепления союза Митридат показал Тиграну свою младшую дочь от умерщвленной царицы Лаодики, пятнадцатилетнюю девочку по имени Клеопатра, и предложил ему взять ее в жены. У Армении как раз не было царицы, поэтому предложение оказалось как нельзя кстати. Клеопатра станет армянской царицей — какое знаменательное событие, ведь это означает, что внук Митридата унаследует армянский престол! Но стоило светлоголовой, золотоглазой девочке увидеть своего нареченного, как она зарыдала, испугавшись его чужеземной наружности. Тогда Тигран решился на уступку, достойную удивления, ибо он был воспитан при восточном дворе, где мужчина не мыслился без бороды (своей и искусственной) и кудряшек (своих и искусственных): он сбрил бороду и остриг свои длинные кудри. Невеста обнаружила, что царь — вполне миловидный молодой человек, вложила свою руку в его и улыбнулась. Ослепленный белокожей невестой, Тигран решил, что ему ужасно повезло; видимо, то был последний случай в его жизни, когда ему довелось почувствовать нечто близкое к умилению.

* * *

Гай Марий был несказанно рад, найдя жену с сыном и их малочисленную охрану из Тарса живыми и невредимыми, более того — с удовольствием ведущими пастушескую жизнь. Марий-младший успел освоить кое-какие словечки чудного языка, на котором изъяснялись кочевники, и превратился в большого знатока овец.

— Гляди, папа! — воскликнул он, притащив отца туда, где паслась его скромная отара, обещавшая одарить пастуха прекрасной шерстью. Подобрав камешек, мальчик метко бросил его, угодив барану-вожаку в бок; вся отара немедленно перестала щипать траву и покорно улеглась. — Видишь? Они знают, что так им приказывают лечь. Разве не умные создания?

— Действительно, — согласился Марий, любовно рассматривая своего сына: тот стал сильным и красивым и почернел на солнце. — Ты готов отправиться в путь, сын мой?

Большие серые глаза мальчика наполнились тревогой.

— В путь?

— Нам необходимо без промедления возвратиться в Тарс.

Марий-младший заморгал, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, еще раз окинул полным обожания взглядом свою отару и глубоко вздохнул.

— Готов, папа.

В самом начале пути Юлия пристроилась на своем ослике к высокому каппадокийскому коню, на котором трусил ее супруг.

— Скажи, что тебя так встревожило? — спросила она. — И почему ты в такой спешке выслал вперед Морсима?

— В Каппадокии произошел переворот, — объяснил Марий. — Царь Митридат усадил на тамошний трон собственного сына, приставив к нему регентом своего тестя. Каппадокийский паренек, который был прежде царем, убит — и я подозреваю, что это дело рук Митридата. Однако ни я, ни Рим, как ни прискорбно, ничего не можем с этим поделать.

— Ты видел настоящего царя, прежде чем он погиб?

— Нет. Зато я видел Митридата.

Юлия поежилась и заглянула мужу в лицо.

— Значит, он был в Мазаке? Как же тебе удалось сбежать?

Марий был немало удивлен:

— Сбежать? У меня не было необходимости спасаться бегством, Юлия. Пускай Митридат вершит судьбами всей восточной части Эвксинского моря, однако он никогда не посмеет причинить вред Гаю Марию!

— Тогда почему мы так торопимся? — саркастически осведомилась Юлия.

— Чтобы не предоставлять ему возможности вообразить, будто ему под силу причинить Гаю Марию вред, — с ухмылкой ответил ее супруг.

— А Морсим?

— Боюсь, тут причина совсем прозаическая, душенька. В Тарсе сейчас стоит несносная жара, поэтому я поручил ему нанять для нас корабль. Мы не станем задерживаться в Тарсе, а сразу выйдем в море. На море и отдохнем. Мы посвятим все лето неспешному изучению киликийского и памфилийского побережья, а также сойдем на берег и поднимемся в горы, чтобы полюбоваться Ольбой. Я знаю, что лишил тебя удовольствия посетить Селевкидову Трахию, но теперь, на обратном пути, у нас есть время, и мы все наверстаем. Поскольку твой род восходит к Энею, тебе следовало бы поприветствовать потомков Тевкра. Еще говорят, что в нагорном Тавре, над Атталией, лежат чудесные озера. Мы съездим и туда. Тебя устраивает такой план?

  65