ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  147  

— Пошел.

— В таком случае не разумнее ли остаться здесь?

— Как вам будет угодно, — сказал я. — А я иду на улицу. — Я вышел из комнаты, спустился вниз по лестнице и тихо закрыл за собой входную дверь. Перейдя через дорогу, я направился к причалу.

Здесь было пустынно, машины с тихим шуршаньем проносились по набережной, слегка присыпанной снегом. Мелкие хлопья его падали с неба — не густо, но непрерывно. Мне было очень холодно, и я порадовался, что надел шарф и перчатки. Кепку я сунул в карман. Начался отлив, и в тусклом свете с причала видна была поблескивавшая полоса грязи со множеством камней. Темная моторка мягко подпрыгивала на воде, тычась носом в дерево. Я начал понимать, что вел себя как круглый идиот. Эта сцена с участием Бисквитика расстроила меня, и я повел себя грубо, агрессивно. Теперь, если Китти не появится, придется покорно тащиться к ней в дом. А что, если она обиделась, а что, если не захочет видеть меня? Я провел пять мучительных минут, кусая себе руки. Потом она пришла.

На ней были черпая шерстяная шапочка и широченное пальто, которое, как я понял с вновь нахлынувшей болью, очевидно, принадлежало Ганнеру. Длинное платье покачивалось под ним. Она направилась ко мне — а я стоял в самом конце причала и ждал, когда она подойдет.

— Должна сказать, ну и холод, а?

— Прошу прощения. Надеюсь, это ничего, что вам пришлось выйти на улицу? Понимаете, я действительно не хочу бывать в вашем доме тайком… тайком от него.

— Вполне вас понимаю.

— Он не знает… ничего… верно?

— Конечно, нет.

— И он едва ли…

— Нет, нет, он сегодня утром уехал в Брюссель.

Я готов был поклясться, что Ганнер ничего не сказал Китти о Кристел. Сейчас, пожалуй, был наиболее подходящий момент это выяснить.

— А где он был вчера вечером? Мне кажется, я видел его на Уайтхолле около восьми.

— Вполне возможно. Он ужинал с приятелем в палате общий.

В искренности ее тона можно было не сомневаться. Значит, Ганнер солгал своей жене. Тем хуже для Ганнера. Я почувствовал, что получил в руки определенную власть, и, хотя это было бессмысленно и ни к чему, мне это было приятно.

— Я рада, что вы не заговорили с ним, — сказала она. — Я хотела, чтобы сначала мы с вами встретились.

— Так я что же, должен снова встретиться с ним?

— Да. Еще раз. Вы знаете, как ни странно, но сегодня утром он почувствовал себя гораздо лучше, был много спокойнее.

Заслуга Кристел. Кто читал мне лекции о «простоте»? Кристел. Вот Ганнер и познал благо этой простоты.

— Я должен написать ему и предложить встретиться?

— Нет. Он сам напишет вам.

Молчание. И это все? Мы дошли до конца причала, где господствовал холод и из кромешной тьмы летело на нас несколько крошечных снежинок. Снежная пелена закрыла звезды, даже великое зарево Лондона — все было накрыто ею, и мы были одни. Снежинки бриллиантами горели на черной шапочке Китти, даже при сумеречном свете видно было, что лицо ее раскраснелось от мороза. Я судорожно подыскивал слова, которые могли бы удержать ее — еще на две минуты, хотя бы на минуту.

— А что же мне делать, когда я снова увижу его? Я хочу сказать — вы можете мне что-то посоветовать?

— Я думаю, вы сами поймете, что надо делать. Скажите, что в последний раз было не так?

— Когда мы в последний раз с ним виделись? Но вы же сами все слышали!

— Да, но я хочу, чтобы вы сами мне рассказали, что было не так.

— Все было не так. Он был слишком холоден, я — слишком оборонялся. Он сказал, что относится к этому как к своего рода технической проблеме. Я замолчал. Мы так и не поговорили по-человечески.

— Вот именно. А вы должны встретиться и поговорить по-человечески, верно?

— Я попытаюсь. Не так легко найти слова…

— Если вы только начнете, так сказать, заведете его, слова сами хлынут потоком — так всегда бывает, когда он говорит со мной. Обещаю, что на этот раз не буду подслушивать.

— Отлично. Я бы предпочел, чтобы вы не подслушивали. Я намеревался сказать ему, как мне жаль, что так все получилось, или что-то в этом роде, но он столько наговорил всякой интеллектуальщины, что такие примитивные простые слова показались мне неуместными.

— Да, да, совершенно верно, вы абсолютно правы, но как раз этот его интеллектуализм и надо разбить. Ганнер столько думал о случившемся, так долго обсуждал это с разными психоаналитиками, что получилось нечто огромное, застывшее.

  147