111 
Все взгляды сосредоточились на сэре Леопольде. Даже Мор сумел совладать со своим головокружением. Сэру Леопольду предстояла труднейшая задача — произнести тост в честь Демойта, но при этом не сказать о нем ничего приятного. Но сэр Леопольд оказался в определенном смысле гением. Он сумел избежать лестных слов о Демойте при помощи остроумнейшего трюка — вообще о нем не упомянул. Свою речь он составил из экскурса в историю Сен-Бридж, обзора ее традиций, перечисления длинного ряда учителей, здесь преподававших, и отдававших все свои силы задаче, которую мистер Эверард так метко определил как «полное развитие всех благих задатков личности», вне зависимости от умственной одаренности. Итак, в речи сэра Леопольда нелюбовь к Демойту одержала победу над презрением к Эвви. Он готов был снизойти до похвал Эверарду, лишь бы уязвить бывшего главу Школы. Демойт слушал внимательно, и по выражению его губ и глаз было видно, насколько он низкого мнения о выступающем. Сэр Леопольд вновь занял свое место, раздались довольно жидкие аплодисменты. Большой популярностью он не пользовался.
Мор с волнением ждал выступления жены. Он представлял, каково ей сейчас. Глупец, говорил он себе, ты сопереживаешь Нэн, в такую-то минуту? Но куда было деться от привычки, возникшей после стольких лет совместной жизни, куда было деться… от собственной нелепости. Но он не сомневался, что Нэн справится. Пусть с запинками, пусть волнуясь, но она наверняка произнесет вполне пристойную речь.
Тем временем взял слово Эверард. Опыт слушанья его проповедей не прошел даром — Мор научился полностью отключаться от внешних шумов, в частности от голоса Эвви. И сейчас даже с некоторым усилием прислушался к нему, «…которого мы знаем и любим» — донеслось до него. А Эвви, привыкший ко всем относится благожелательно, конечно же отметил, какую бестактность сэр Леопольд допустил в отношении Демойта; и сейчас попытался подсластить пилюлю но, как показалось Мору, в этом отношении перестарался, «…под вдохновенным руководством которого, — говорил Эвви, — Сен-Бридж поднялся из достойной сожаления топи, в которой до того находился и стал, позволим себе это выражение, достойным учебным заведением второго класса».
Здесь Эвви превзошел самого себя, позабыв, что среди присутствующих на обеде членов правления находится и сын директора, который как раз управлял школой до Демойта. Мор глянул туда, где сидел тот господин, и заметил, что у того брови сделались домиком, а затем обернулся, чтобы увидеть, как сам Демойт принял похвалу Эвви. Демойт улыбался. Может быть, из-за того, что рядом с ним сидела Рейн, и ей, кажется, тоже было весело. Мор хотя и понимал, что это в большей степени заслуга выпитого вина, но все же даже немного обиделся. Его самого сегодня ничто не могло обрадовать. Вернулась мучительная тревога за Дональда. Где сейчас его сын? Неужели попал в какой-то переплет? Может, сидит сейчас в каком-нибудь грязном кафе, уставясь в нечистую скатерть, а официантка смотрит на него с презрением и насмешкой; или еще хуже — в публичном доме, делая вид, что ему на несколько лет больше, и избегая любопытных взглядов; или бредет в темноте по какой-нибудь захолустной дороге, пробуя остановить попутную машину, чтобы поехать… куда? Он боится возвращаться домой. Боится.
«…и передо мной стояла трудная задача, ибо нелегко быть достойным преемником такой незаурядной личности». Эвви продолжал свою речь. И ей не видно было конца, как и всегда. Сэр Леопольд передал кувшинчик по кругу, и за дальним концом стола стали шепотом переговариваться. Всяк по своему спасался от скуки: сэр Леопольд тем что пил и поглядывал на декольте Нэн; Рейн тем, что старалась не рассмеяться; Демойт — ироническим презрением; Пруэтт — беседой с соседом; Бладуард — разговором с самим собой.
Эвви продолжал: «И я постоянно учусь быть похожим на него». И тут уж Рейн не выдержала. По выражению лица Демойта стало ясно, что она наступила ему на ногу под столом. Они весело переглянулись. Сколько же в ней энергии, подумал Мор, если она может смеяться в такую минуту. Но секрет этого прост. Молодость.
Голос Эвви теперь становился все звонче и торжественней, как в церкви, когда проповедь приближалась к концу. «…В будущем, когда время и бренность заберут этот великий оригинал, у нас останется право владеть, на радость ученикам и на зависть наших посетителей, этой картиной, изображением, созданным рукой мастера». Раздались вежливые хлопки. Эвви сел на место, и все взгляды обратились на Демойта.
111 
