139 
– Ты побоялась сказать «неопытным»? Хочешь убедить меня, что тебя привлекла именно моя неискушенность?
– Думай, как тебе нравится, мой милый. В любом случае ты же должен у кого-то учиться. А мне иногда нравится учить. А еще… – он почувствовал, как она напряглась, – будем считать, что я привередливая. В прошлом мне не слишком везло с мужчинами, Бен.
– Твои шрамы…
– Я никогда о них не говорю, – оборвала Василиса. Он почувствовал, что она застыла, превратившись в айсберг.
– Ты рассчитывала, что я маленький и не смогу причинить тебе боль? – пробурчал Бен.
– Боль? Нет, я так не думала. Каждый мужчина, даже не желая того, ранит. Да, конечно, бывают нежные, заботливые… И если я научу тебя любить именно так – любить женщин, не делая им больно, – то от этого выиграем мы оба. А когда ты встретишь свою настоящую любовь… – Она остановилась, должно быть, почувствовала, что Бен дрожит всем телом.
Они подошли к Большой террасе. Внизу несла свои воды Темза, на ее поверхности покачивалось не меньше сотни лодок.
– Нет, это не я, – тихо ответила Василиса на безмолвный вопрос Бена и поцеловала его в губы.
Он знал, что его лицо искажено душевной мукой. Ему хотелось умолять ее полюбить его по-настоящему.
– Ты воспринимаешь все слишком серьезно, – сказала Василиса. – Когда-нибудь ты оглянешься назад и вспомнишь, как все это было забавно.
– Именно об этом я и беспокоюсь, – попытался улыбнуться Бен. – Боюсь, что вспоминать будет нечего или слишком мало.
Она игриво пожала его руку.
– Ну, если ты будешь относиться к этому чуть легче, мы сумеем поправить дело. Но если я увижу, что делаю тебя несчастным… Давай пройдемся по Террасе, – неожиданно предложила Василиса.
Они поднялись на Террасу в том месте, где начинался Флит-канал. Слева от них над рекой поднимался целый город – стены и башни Темпл-колледжа. Справа, где река делала поворот, стоял древний страж Лондона – Тауэр. Именно там Бен впервые вступил в этот необыкновенный город. Терраса представляла собой широкую набережную в милю длиной, через равные промежутки спускающуюся к воде ступенями: здесь причаливали лодки. По мощеной набережной прогуливались разодетые состоятельные граждане, между ними сновали рыбаки и цыгане, лоточники и нищие. В воздухе пахло морем, портящейся на полуденном солнце рыбой, табаком, сладкими булочками и сточными водами.
Они свернули к Тауэру, хотя Бен знал, что они бродят по городу без всякой цели.
– Ты такой молодец: расшифровал ребус Ньютона.
– Это было не сложно. Если бы не было меня, любой из вас разгадал бы загадку.
– Сейчас это уже не важно. Ты очень одаренный, Бен. Почему ты не хочешь поступать в колледж?
Бен криво усмехнулся.
– Все упирается в деньги, – ответил он. – Мой отец хотел, чтобы я учился в колледже у нас, в Америке. Но думаю, его мечте не суждено сбыться.
– Ты никогда не рассказываешь о своей семье.
– Я стараюсь не думать о ней, – тяжело вздохнул Бен.
– У тебя такая плохая семья?
– Нет! Я очень люблю их. Но я предал их, я сбежал.
– Сдается мне, у тебя были на то веские причины.
– Конечно, я могу придумать себе любое оправдание, но факт остается фактом. Когда над моей жизнью нависла угроза, я покинул Америку.
– Наверное, все не так просто, как ты излагаешь. Разве ты не мечтал о свободе еще до того, как возникла угроза твоей жизни, до того, как убили твоего брата?
Бен не ответил, и Василиса продолжила:
– Со мной все происходило примерно так же. Я родилась в стране, где женщине позволено быть только женой и матерью. А я мечтала о большем. Я хотела увидеть мир. Хотела учиться. Но это было невозможно.
– Невозможно? Но ведь ты здесь, в Лондоне!
– Да я здесь, – задумчиво произнесла Василиса. – Но чтобы оказаться здесь и начать новую жизнь, мне пришлось вначале умереть.
– Умереть? Как это?
– Не важно, в другой раз расскажу. Чтобы приехать сюда мне тоже пришлось со многими расстаться и многое оставить. Я рвалась туда, где ценят человека, туда, где мне предназначено быть. Мы с тобой не похожи на обычных людей, равно как и Ньютон, и Маклорен. – Она засмеялась. – Нет, я не хочу сказать, что мы такие же гениальные, как и они…
– Не объясняй, я понял. В Бостоне я бы никогда не нашел то, что мне нужно.
– А здесь? В Лондоне?
– Я нашел. Но только… – Он замолчал.
– Что только?
– Я не позволяю себе думать о моей семье. Будто корабль, что вез меня из Америки, пересек не океан, а реку забвения. Я заставил себя забыть свою прошлую жизнь и не изменю своего решения. На борту корабля я стоял и смотрел на бесконечную гладь океана, а глаза мои были устремлены только на… восток. Я выпросил у капитана разрешение изучать карты. Благодаря картам я объехал весь мир, добрался до Индии и Поднебесной империи. [31] Но к карте Америки я даже не прикасался… – Вдруг Бен потряс головой, будто она у него закружилась, а он пытается стряхнуть головокружение.
139 
