Особенно,... 
89 
– Я… послушай, у нас в Бостоне тоже есть кофейни, и те, кто там прислуживает, не…
– Много ты знаешь! – засмеялась Сара. – Какой же ты еще глупенький, Бенджамин Франклин! В следующий раз, – посоветовала она, – внимательнее смотри на вывеску. Увидишь, что на ней изображена женская рука, знай, если пожелаешь, тебе предложат не только кофе.
– А… за какую цену?
Сара язвительно улыбнулась и снова прижалась к нему. Он почувствовал ее тело – тугое, теплое.
– Хочешь меня? Ты еще девственник, мой американский джентльмен? – И она снова его поцеловала, затем приблизилась губами к самому его уху и прошептала:
– С девственников я более десяти шиллингов не беру.
Бен и рад был бы отказаться, но, ощущая трепет ее тела, не мог думать о таких пустяках, как десять шиллингов.
– Ты покажешь мне, что надо делать? – пробормотал он.
– Решено, десять шиллингов? – спросила в ответ Сара. – Вы не будете разочарованы, сэр. – И она снова потянула его за руку. – Сюда, несколько ступенек вверх – и там моя теплая постелька.
Он шел за ней, и шум крови в ушах заглушал стук башмаков по лестнице.
4. Маски
Адриана придирчиво разглядывала в зеркале стоящую перед ней троицу. Слева от нее – мужчина, высокий и стройный, стройнее ливанского кедра. Одна рука его небрежно покоилась на эфесе шпаги, другая с элегантной небрежностью одергивала жилет, изукрашенный бронзовым шитьем. Поверх парика на голове треуголка с бобровой выпушкой. Черная маска с крючковатым носом скрывала лицо так, что виднелась лишь сардоническая улыбка на губах.
Мужчина справа отличался таким же высоким ростом, но был значительно шире в плечах. Казалось, ему неуютно в ярко-красном камзоле поверх жилета шоколадного цвета. Лицо его скрывала небольшая маска, усыпанная серебряными блестками, с круглым шутовским носом.
Но особое внимание Адрианы привлекал мужчина в центре. Ниже остальных на целую голову, в старомодной войлочной шляпе, украшенной страусовым пером каких-то невероятных размеров. Поля шляпы с одной стороны заломлены, как у мушкетеров времен Людовика XIII. Золотистый жилет низко опускался на темно-синие кюлоты. Поверх жилета – темно-коричневый камзол, отделанный голубым и золотым кантом. Маленькие усики и бородка нелепо топорщились под маской с огромным алым носом.
– Ничего не выйдет, – простонала Адриана, глядя в зеркало. – Я совершенно не похожа на мужчину.
– Глупости, – сказал первый мужчина, которым, конечно же, была мадемуазель Креси. – Вы выглядите как самый настоящий шевалье.
В подтверждение ее слов Николас закивал головой, а Креси продолжала:
– Да и что с того, если кто-то по голосу и манерам догадается, что вы женщина, а не мужчина. Мужчина, женщина – не важно, важно, чтобы никто не узнал вас. А я уверяю, вы совершенно не похожи на Адриану де Морней де Моншеврой.
– Истинная правда, – со вздохом поддакнул Николас. – Но если нас разоблачат, или если королю станет известна моя роль в этом деле…
– Что за неучтивость вы себе позволяете, – оборвала его Креси. – С каких это пор гвардейцы Швейцарской роты заботятся о личной безопасности и благополучии?!
Маска не помешала Адриане заметить, как лицо Николаса залила краска стыда. Она и сама почувствовала неловкость. Ей хотелось, чтобы Николас не сдавал позиций и продолжал настаивать. Она была уверена, что из их маскарада ничего хорошего не выйдет. Но Креси повернула все так, что он устыдился собственной нерешительности, почувствовал себя виноватым в том, что якобы слагает с себя обязанности телохранителя Адрианы.
– Николас, для вас было бы хуже, если бы мы утаили от вас свой план и не просили сопровождать нас, – сказала Адриана и вдруг поняла, что, сама того не желая, приняла сторону Креси. «Будь что будет, – решила она. – Если этот дурацкий наряд поможет мне выведать секрет Фацио, то игра стоит свеч».
– Надеюсь, на дуэль меня никто не вызовет, – усмехнулась Адриана, похлопывая по богато украшенному эфесу своей шпаги. – У меня нет ни малейшего представления, как пользоваться этой штукой.
– Не вы одна такая, очень многие не умеют держать шпагу в руках, – успокоила ее Креси.
Николас тяжело вздохнул:
– Я знаю, кому придется драться, если дело до этого дойдет.
Адриана вспыхнула от гнева. Ментенон была права: мужчины много обещают, но слишком многого от них ждать не стоит. Разве Николас не клялся ей, что больше ни одному мужчине не позволит к ней прикоснуться, если она сама того не пожелает! Но мужчина-то к ней прикасается! Пусть даже это и сам король. Конечно, она никогда не говорила Николасу, что не желает королевских объятий… Но он должен был догадаться сам.
89 
