112 
Обратно Элис вернуло пение, грубые, хриплые выкрики на незнакомом языке. Она лежала щекой на влажном липком полу. Стоило Элис пошевелиться, как голову пронзила боль и скатилась по позвоночнику.
– О-о, – простонала девушка.
Пение прервалось.
– Элис? – спросил голос.
– Кто здесь? – отозвалась она, ощупывая голову.
Та оказалась липкой и с порезом у линии роста волос. Но череп, похоже, цел.
– Это я, Ло Видейча, – сообщил голос.
Темнота была полной, стены искажали звуки, однако Элис решила, что ее собеседник находится не более чем в четырех или пяти королевских ярдах. Она потянулась к поясу, где висел кинжал.
– Похоже на вителлианское имя, – заметила Элис. Надо было заставить его продолжать, иначе она не будет знать, где он.
– О нет, моя дульча, – ответил голос. – Вителлианский – это уксус, лимонный сок, соль. А я изъясняюсь медом, вином, инжиром. Сафнийское, мидульча.
– Сафнийское. – Кинжал был уже в руке Элис, она крепко сжала рукоять и села. – Ты узник?
– Был узником, – ответил Ло Видейча. – А теперь не знаю, Они заложили кирпичами выход. Я сказал им, что они должны меня убить, но они не стали.
– Откудаты знаешь мое имя?
– Ты назвала его моему другу, музыканту, перед тем как его забрали.
Леоф.
– Его забрали?
– О да. Твой визит, похоже, всех встревожил. Они его забрали.
– Куда?
– О, я знаю. Думаешь, я не знаю? Знаю…
– Ничуть не сомневаюсь, – сказала Элис. – Но мне бы тоже хотелось знать.
– Видишь ли, я сошел с ума, – признался Ло Видейча.
– А по-моему, ты говоришь вполне разумно, – солгала Элис.
– Нет-нет, это правда. Я безумен. Но я решил не говорить тебе, куда увели нашего друга, пока мы не выберемся отсюда.
Элис принялась шарить вокруг руками, нащупала стену и села, опираясь на нее спиной.
– Я не знаю дороги наружу, – сказала она.
– Но знаешь дорогу внутрь.
– Ты имел в виду – сюда, не так ли?
– Да, хитрая моя, – согласился Ло Видейча. – Ты упала сюда.
– Но если тебе это известно, почему ты не выберешься сам? Зачем тебе я?
– Я бы никогда не бросил даму, – сообщил он. – Но дело не только в этом…
Она услышала металлический скрежет.
– Ага. Ты не можешь уйти. Ты в камере.
«Должно быть, – поняла Элис, – я упала перед дверью».
– Это дворец, мой дворец, – продолжал Ло Видейча. – Но все двери заперты. У тебя есть ключ?
– Возможно, я сумею помочь тебе выбраться. Не исключено, что мы договоримся. Но сначала ты должен рассказать, почему здесь оказался.
– Почему я здесь? Потому что святые – это паршивые ублюдки, все до одного. Потому что они помогают злым и приносят горе добрым.
– Возможно, – не стала спорить Элис, – но я бы хотела получить более определенный ответ.
– Я здесь из-за того, что любил женщину, – сказал Ло Видейча. – Я здесь потому, что мне вырвали сердце, и это – моя могила.
– Какую женщину? Его голос изменился.
– Красивую, благородную и добрую. Она мертва. Я видел ее палец.
Холодок пробежал по спине Элис.
Сафниец. Принцесса Лезбет была обручена с сафнийцем. Она исчезла. Прошел слух, что ее предал жених. Она вспомнила, как Уильям бормотал его имя во сне; казалось, король едва ли не просил у него прощения.
– Вы… вы – принц Чейсо?
– Ах! – воскликнул узник.
Наступила тишина, прерываемая тихими звуками, – должно быть, принц плакал.
– Вы Чейсо, который был обручен с Лезбет Отважной. Вздохи стали громче, но теперь они больше напоминали смех.
– Так меня звали. Прежде, прежде. Да, как умно. Умно.
– Я слышала, что вас запытали до смерти.
– Он хотел, чтобы я остался в живых, – сказал Чейсо. – Не знаю почему. Не знаю. Или он про меня попросту забыл.
Элис закрыла глаза, пытаясь осознать свое открытие и включить сафнийского принца в свои планы. Возможно, у него есть войско… Но его армии придется плыть, чтобы попасть в Эслен. Долго плыть.
И все же он может оказаться полезным.
Неожиданно Чейсо пронзительно закричал. В крике было столько животной ярости, что почти невозможно было поверить, что этот вопль исторгло человеческое горло. Элис услышала глухой удар и догадалась что Чейсо бросился на стену, продолжая что-то кричать на своем языке. Она заметила, что сжимает рукоять кинжала до онемения в пальцах.
Вскоре крики прекратились, и Чейсо разрыдался. Повинуясь внезапному порыву, Элис отпустила нож и протянула руку в темноту – ее пальцы коснулись решетки камеры.
112 
