29 
Присев на краешек постели, он протянул руку и коснулся ее лица, смутно белевшего в темноте.
– Извини, что напугал тебя, девонька, но я так устал, что не в состоянии разумно мыслить. Как ты себя чувствуешь?
Элисон молча покачала головой и натянула повыше одеяло. Она окоченела и была настолько сбита с толку, что даже не знала, что сказать.
– Ты отвезешь меня домой? – выговорила наконец она, стуча зубами.
– И где же твой дом, милая? – Почувствовав, что ее сотрясает дрожь, он провел ладонью по ее накрытой одеялом руке, сожалея, что не может согреть девушку. – Поговорим утром. Мне нужно поспать. Если ты одолжишь мне подушку, я лягу на полу.
Где ее дом? Это был хороший вопрос, но оцепеневший мозг Элисон был не в состоянии его осмыслить. Зато она поняла, что лежит в постели Рори и не имеет особого желания покидать ее. Приподнявшись на локте, она вытащила из-под себя одеяло и подвинулась.
– Здесь вполне хватит места для двоих. На полу ужасно холодно.
Рори попытался возразить. Каждая джентльменская жилка в его теле восстала против этой идеи, но испытания минувшего дня ослабили его волю. Он сомневался, что Элитой понимает, что делает, но он слишком устал и замерз, чтобы ждать, пока его попросят дважды.
Без лишних слов растянувшись рядом с девушкой, Рори укрылся предложенным одеялом и провалился в сон, запутавшись пальцами в смоляных кудрях и ощущая запах вереска.
В отличие от него Элисон заснула не сразу. Мысли ее лихорадочно метались, не задерживаясь подолгу ни на чем; Тепло лежавшего рядом мужчины согрело ее тело, но в сердце затаился холод. Маклейн снова пришел ей на выручку, однако на сей раз она не была уверена, что он не преследует собственной выгоды. Ясно одно: эта ночь, может безвозвратно погубить ее репутацию. Рори придется основательно потрудиться, чтобы сочинить правдоподобную историю, когда они вернутся в город….
Эта мысль породила множество вопросов, на которые она не знала ответа. Постепенно ровное дыхание Рори усыпило ее, и когда его сильная рука легла ей на талию, Элисон придвинулась ближе к его телу и погрузилась в сон.
Когда Рори проснулся, уже светало. Ощутив под рукой, мягкие округлости, которых не могло быть в его постели, он широко раскрыл глаза и чуть не ахнул, обнаружив, что его рука нашла путь, к разорванному лифу платья Элисон. Это казалось настолько естественным, что Рори не удержался, чтобы не обхватить, ладонью прикрытую сорочкой грудь, прежде чем неохотно переместить руку в относительную безопасность ее талии.
Губы его дрогнули в сокрушенной улыбке, когда он медленно прошелся взглядом по лежащей в его объятиях девушке. А ведь тот олух был прав. Он никогда не видел такой женщины и вряд ли когда-нибудь увидит. Восхитительные изгибы ее тела так и притягивали к себе его руки, молочно-белая кожа молила попробовать ее на вкус, а если он позволит себе и дальше глазеть на ее губы, то будет просто не в силах выбраться из постели. Рори поднял взгляд и увидел, что ее глаза открыты.
– Доброе утро, милая. Хорошо спала? – поинтересовался он, садясь на постели.
Освободившись из его теплых объятий, Элисон поспешно отодвинулась в дальний угол койки и попыталась привести себя в порядок, стянув лиф и скрестив руки на груди, чтобы прикрыть прореху. У нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть Рори в холодном утреннем свете, и выводы, к которым она пришла, не изменились от его теплого приветствия. С непокорными прядями, падавшими на глаза, и решительной челюстью, заросшей пробившейся за ночь щетиной, он выглядел настоящим пиратом. Скользнув взглядом по его мощной шее, она поспешно отвела глаза от поросли рыжеватых волос, видневшихся в распахнутом вороте рубахи.
– Рори, скажи правду, что случилось прошлой ночью? – С наступлением рассвета мысли Элисон окончательно прояснились, и она размышляла над этим вопросом с тех пор, как проснулась.
Рори нахмурился и поднялся с постели, не осмеливаясь взглянуть ей в глаза.
– Сие мне неведомо, голубка. Я нашел тебя в неподходящем месте и в неподходящей компании. С их слов я понял, что ты недолго находилась в их обществе. Твоя одежда пребывала в том же состоянии, что и сейчас. Только ты можешь сказать, причинили они тебе какой-либо вред или нет.
Он говорил таким холодным и отчужденным тоном, что Элисон ощутила озноб и потянулась за одеялом. Она не могла ответить на вопрос, прозвучавший в его голосе, но не чувствовала, что как-то изменилась. Собственно, она ничего не чувствовала, кроме холода и голода.
29 
