Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
28 
— Э-э… д-да… — пробормотал Гердер неуверенно.
— А что же было здесь до этого? — удивилась Морки.
— Пустошь, — ответил Гердер и оглянулся в поисках поддержки. — Вы же знаете. Аббат ведь говорил вам, что снаружи Магазина нет ничего. Вот…
— Но ведь мы пришли…
— Он же говорил, все рассказы о Снаружи — вымысел.
— Как? Значит, когда я рассказывал ему, как мы жили раньше, он просто смеялся надо мной? — возмутился Масклин.
— Порой очень трудно понять, во что именно на самом деле верит аббат, — признался Гердер. — Думаю, больше всего он верит в аббатов.
— Но ты-то нам веришь? — спросила Гримма.
Гердер, слегка поколебавшись, кивнул.
— Я часто задавался вопросом: куда уезжают все эти грузовики? И откуда приходят люди? — ответил он. — Аббат очень гневается, когда при нем об этом упоминают. А еще — смена времен года. Должно же это что-то значить. Некоторые из нас наблюдали за людьми, было замечено, что, когда одно время года сменяется другим, с людьми творится что-то необычное.
— Но как же могут быть у вас времена года, если вы даже не знаете о погоде? — удивился Масклин.
— При чем тут погода! Ладно, пусть кто-нибудь покажет старикам дорогу в зал с едой, а вы двое еще немного задержитесь. Все это так странно… Но… — И лицо Гердера исказилось невыразимым страданием. — Арнольд Лимитед (осн. 1905) ведь не разрушит Магазин, да?
Глава 6
III. И сказал Арнольд Лимитед (осн. 1905): Вот Скрижали Завета моего, да будет ведомо каждому, как должно поступать в Магазине.
IV. И около Движущихся Лестниц было начертано: Собак держать на руках. Коляски на ступени не ставить.
V. Но люди не держали собак на руках и ставили коляски на ступени — и преисполнился Арнольд Лимитед (осн. 1905) гнева на людей.
VI. На Лифте же было начертано: Норма — десять человек.
VII. Но не исполняли люди заповедь сию, а ездили в Лифте по двое и по трое, и рос гнев Арнольда Лимитеда (осн. 1905) на них.
VIII. И сказал Арнольд Лимитед (осн. 1905): Воистину, неразумны чада сии, ибо ясным языком говоришь им и не внемлют они.
* * *
То была долгая прогулка по всем ярусам мира, скрытого под полами Магазина.
Оказалось, что Канцелярские Принадлежности пользуются абсолютной свободой передвижения. Другие отделы их не боялись — ведь Канцелярские Принадлежности не были отделом в истинном смысле слова. Достаточно сказать, что у них не было детей и женщин.
— Откуда же вы тогда беретесь? — спросил Масклин.
— Э-э… дело в том, что мы — избранные. — Гердер даже чуть-чуть обиделся. — Каждый год к нам посылают самых способных мальчиков из других отделов, чтобы мы их воспитывали. Они навсегда должны забыть о родном Отделе и служить Магазину в целом…
— Так почему же вы не берете для этого женщин? — возмутилась Гримма.
— Всем хорошо известен факт, что женщины совершенно не могут читать, — пожал плечами Гердер. — От чтения у них закипает мозг. Видимо, не выдерживает умственного напряжения. Не их в том вина, но…
— Забавно, однако, — заметила Гримма.
Масклин настороженно на нее покосился. Он хорошо знал, что бывает, когда Гримма начинает говорить таким вот вкрадчивым, невинным тоном, — в самом скором времени жди беды.
Но несмотря на все тревоги, было одно удовольствие наблюдать, какой эффект производит Гердер на окружающих. Когда священник проходил, ему уступали дорогу и низко кланялись, иные же номы, прогуливающиеся с детьми, поднимали своих чад на руки и показывали им на Гердера пальцем. Даже стражники на пограничных заставах — и те почтительно снимали перед ним шлемы.
Вокруг царила обычная магазинная суета, характерная для этого времени суток. «Здесь тысячи номов, — думал Масклин. — А ведь совсем недавно я даже не знал, что бывают такие огромные числа. Оказывается, мир просто битком набит».
Он вспомнил, как охотился в одиночку, как бежал по глубоким черным бороздам огромного поля рядом с шоссе. И, куда ни глянь, вокруг была лишь земля да камни — до самого горизонта. И небо — как огромная перевернутая чаша, которой кто-то взял и накрыл его, Масклина…
А в Магазине было страшно резко повернуться, а то еще заденешь кого-нибудь плечом или локтем. Масклин попытался представить себе, каково это: жить здесь и никогда не знать иной жизни. Никогда не мерзнуть, не мокнуть под дождем, не ведать, что такое страх.
28 
