Особенно,... 
83 
«Столько фунтов, — заметил Али, — за такую невеликую голову».
«Не фунтов, милорд, — возразил Достопочтенный, ничуть не смутившись. — Гиней».
В условленный день друзья прохаживались по приемной доктора, разглядывая схемы и фарфоровые головы, на которых смело были обозначены участки, управляющие человеческими страстями, — когда в дверях смотровой комнаты или кабинета, сопровождаемый самим доктором, появился молодой темноглазый лорд, о котором толковал весь литературный мир (впрочем, сейчас и он почти начисто забыт). Рассеянно глядя перед собой, он опасливо — не то забавляясь, не то недоумевая — ощупывал свою голову, украшенную гиацинтовыми локонами.
«Милорд, вы прошли осмотр?» — обратился к нему Достопочтенный, знавший всех в лицо, также и лорда.
«Ну да, — ответил лорд, — и наслушался немало любопытного». Стоявший рядом великий Доктор скромно наклонил голову — большую и красивую, словно высеченную размашистым резцом из мрамора с розовыми прожилками. «Сказано, будто у каждого свойства, отмеченного у меня на черепе, имеется противоположное, развитое в той же степени. Если слова почтенного доктора заслуживают доверия, то добро и зло будут вести во мне вечную борьбу».
«Даст Бог, они заключат перемирие», — воскликнул Достопочтенный.
«Или хотя бы зло не выйдет победителем!» Лицо его светлости на мгновение омрачилось неким предвестием судьбы, однако темное облачко тут же миновало.
«Так неужели, милорд, мы не увидим вас нынче вечером в ваших обычных прибежищах? — вопросил Достопочтенный. — И произойдет ли там Стычка между добром и его противником?»
«Что ж, — любезно кивая на прощание, отозвался лорд. — Что ж, посмотрим — да-да, посмотрим!»
Затем Али и ею друга провели в кабинет, где Али был усажен на табуретку, для удобства обследования — оно продолжалось довольно долго в молчании, если не считать непривычных для слуха Али мычания и похмыкивания доктора, а также невнятно произнесенных двух-трех немецких слов, смысла которых он не уловил.
Покончив с ручными манипуляциями, многомудрый доктор опустился на стул перед Али, сжал рукой подбородок и без единого слова впился в Али глазами. «Что такое, доктор! — не выдержал Али. — Вас что-то встревожило во мне? Я тоже раздвоен, как и этот молодой лорд?»
«Ach, nein [26], — возразил великий человек, — или ja[27], но только совершенно иным образом. — Глубоко запавшие глаза его прозорливо сверкнули из-под полуприкрытых век. — Наши умственные способности могут находиться в противоборстве — разделяя нашу личность надвое. Но есть умственный склад такого рода, когда способности не противостоят друг другу, однако настолько несовместимы, что наша личность, по существу, двойственна. Большинство людей цельны, и, несмотря на каждодневные изменения, осознают себя единым целым. А некоторые индивиды — их немного — как правило представляют собой одну личность, а временами — другую, и обе могут не подозревать о существовании друг друга: когда первая засыпает, вторая пробуждается».
«Я не верю, что такое возможно», — быстро отозвался Али.
«Скажите мне вот что, милорд, — произнес немец. — Бывало ли когда-нибудь с вами, чтобы вы видели во сне, как, уйдя из дома, находились там-то и там-то, занятые каким-то делом, — а просыпались в совершенно другом месте и делали нечто противное вашим намерениям?»
«Нет, — отрезал Али. — Подобным иллюзиям я не подвержен — и не могу представить, что такое со мной может произойти».
«Подобное состояние и в самом деле встречается редко, однако науке оно известно. Вы, вероятно, знакомы с историей полковника Калпепера, английского офицера?»
«Нет, не знаком», — ответил Али, поднимаясь с места.
«Полковник Чейни Калпепер однажды выстрелил в гвардейца и убил его наповал. А также и его лошадь. Все это время он спал, а когда его арестовали, не мог вспомнить содеянного и не находил ему никаких объяснений — он был чрезвычайно подавлен — поскольку зла на убитого не держал и даже почти не был с ним знаком — и уж, конечно же, не имел ничего против лошади».
Тут Достопочтенный встревоженно взял друга за руку — Али побелел, и губы у него задрожали. «Это чудовищно, — прошептал он. — Чудовищно! Лучше бы вы мне об этом не рассказывали».
«Это произошло сто с лишком лет тому назад, — невозмутимо пояснил доктор, пристально вглядываясь в Али. — Король помиловал несчастного. Полковник не отдавал себе отчета в том, что совершает преступление, и потому невиновен».
83 
