19 
Он работал здесь гораздо дольше, чем следовало, и взгляд его был тусклым и пустым, так светят оставленные включенными на ночь фары машины на следующий день. Здесь, в мастерской, преградой между ними стали слова — те самые, что принято считать универсальным средством общения (по крайней мере, на этой планете). На стенах мастерской были развешаны разные приспособления — разные белые конусы и сферы. В дальнем углу, напоминая город под дождем, громоздилась груда безнадежно сломанной техники, некомплектной и не поддающейся описанию.
По пути домой Ричард заглянул в «Адама и Еву». Пристроившись в углу с кружкой портера и пакетиком чипсов, новорожденный вытащил из кармана конверт: «Ричарду Таллу, магистру, выпускнику Оксфорда». В Оксфорде — кому как не Ричарду знать об этом — Гвин корпел от зари до зари, только чтобы удержаться в группе середняков, а Ричард был первым в списке лучших, почти не прикладывая для этого усилий… Из конверта Ричард извлек листок бумаги, который вполне мог быть вырван из ученической тетрадки: в голубую линейку и слегка помятый. Письмо было исправлено другой рукой, и оно гласило:
Дорогой Ричард Вы автор романа. Преднамеренность. Поздравляю! Классно сделано. Сначала вы берете тему. Потом накручиваете разного. А потом вообще отпад.
Я тоже подумываю стать автором. Жму пять. Если захотите повидаться и потолковать об этом за парой кружек пива, звоните не раздумывая.
Известные писатели получают такого рода письма чуть не каждый день. Но Ричард не был известным писателем, и он получал такие письма раз в три года. (Так или иначе, они, как правило, касались книжных обозрений. Правда, он получал довольно странные записки из больниц и психиатрических лечебниц, написанные неразборчивым почерком, — там его романы можно было найти в библиотеках и на тележках с книгами, и там они пробуждали странные отклики у людей, погруженных в депрессию, перенесших ампутацию, и у пациентов, чей рассудок помутился от наркотиков.) Поэтому Ричард отнесся к этому письму гораздо серьезнее какого-нибудь известного писателя. И его внимание было вознаграждено: в левом нижнем углу лишь наполовину исписанного листка, почти скрытое загнувшимся уголком, значилось: «см. на об.». Ричард перевернул листок.
Я знаю одну отпадную девчонку, Белладонну. От нее все торчат. Боже, вот это краля. Ваш дружок Гвин Барри втюрился в нее, хоть он и телезнаменитость.
В целом новости были превосходные. Ричард допил пиво. Из всего этого мог получиться вполне сносный план Б. Хотя пока все складывалось так, что Ричард был очень доволен планом А. И вообще Ричард был полон надежд.
Вернувшись домой, он позвонил по двум номерам. Во-первых, он позвонил Энстис, своей сорокачетырехлетней секретарше из «Маленького журнала». Он проговорил с ней час — он так делал каждый день, не о «Маленьком журнале» и не потому, что ему этого хотелось, — Ричард боялся, что Энстис может покончить с собой или рассказать Джине, что он с ней переспал — однажды около года назад. Потом Ричард позвонил Гвину. Он звонил по поводу их очередной партии в снукер — два раза в месяц они с Гвином играли в бильярд, — Ричард хотел узнать, состоится ли очередная партия. Выяснилось, что Гвин не может. Причина (Ричарда чуть не стошнило), на которую сослался Гвин, заключалась в том, что в последнее время он провел слишком много вечеров «вдали от своей леди». Гвин, между прочим, был знаменит не только тем, что писал романы. Он был знаменит еще и тем, что он был счастлив в браке. Прошлой весной некий телепродюсер от нечего делать сварганил серию телепередач «Семь высших добродетелей». Гвину досталась «Безграничная любовь к жене». Сериал получил массу хвалебных отзывов, его крутили три раза как образец чисто британского шарма. Каждая серия длилась по часу. В фильме Гвин помогает Деми в саду, приносит ей чай, сидит и по-детски завороженно смотрит на нее, пока она болтает по телефону, рассеянно листая свой ежедневник.
Не сказать, чтобы стояла отличная погода, но все же это было лето. Хотя с летом явно было что-то не так. Но это Англия, так что ничего нового.
Посудите сами. Считается, что четыре времени года соответствуют четырем основным литературным жанрам. Иными словами, подразумевается, что лето, осень, зима и весна соответствуют трагедии, приключенческому роману, комедии и сатире (я перечисляю их в иерархическом порядке). Закройте на минутку эту книгу и подумайте, сможете ли вы угадать, какое время года какому жанру соответствует.
19 
