Особенно,... 
68 
– Куда? – Передо мной возник полицейский в шлеме и бронежилете.
– В деревню Даджен-Магна, – объяснила я, – в оздоровительный центр при загородном клубе Клиссолда, навестить двоюродную сестру, Мораг Умм.
Полицейский смерил меня взглядом:
– Прохода нет.
– У меня там дело. – Я старалась не выдать своего возмущения.
– Туда нельзя. – Дубинка уперлась мне в грудь.
Я сделала одной ногой шаг назад, чтобы не потерять равновесие, а потом оперлась всей тяжестью на дубинку, не сводя с нее глаз.
– В моих родных местах, – медленно произнесла я, – с гостями обращаются повежливей.
– Тоже мне гостья. Для нас ты нарушительница, дорогуша. Так что уматывай к себе в Шотландию, или где там твои родные места.
Он ткнул меня дубинкой. Я ощутила боль в груди, но не сдвинулась с места.
– Сэр, – я смотрела ему в глаза, сверлящие меня из-под открытого щитка, – не вполне понимаю, почему вы перекрыли дорогу этим молодым людям; но в чем бы вы их ни подозревали, это не имеет ко мне никакого отношения. Мне необходимо попасть к сестре, в оздоровительный центр при загородном клубе Клиссолда.
Облегчив нажим, полицейский начал постукивать меня дубинкой в такт своим словам:
– Я-кому-сказал-туда-нельзя. – Напоследок он так ткнул меня в грудь, что я вынуждена была попятиться. – Выбирай: или ты немедленно валишь отсюда ко всем чертям, или у тебя будут большие неприятности. Ваша братия меня уже достала.
У меня от злости сузились глаза:
– Я хочу поговорить со старшим по званию. – В моем тоне зазвучали ледяные нотки.
В одно мгновение меня пробуравил недобрый взгляд.
– Ладно. – Отступив в сторону, полицейский махнул дубинкой. – Прошу.
– Благодарю. – Я шагнула мимо него.
Кажется, он свалил меня подножкой, потому что в следующее мгновение я уже лежала пластом, прижимаясь щекой к сырому, шершавому асфальту. Одним коленом блюститель порядка уперся мне в спину и при этом с такой силой заломил руку, что я невольно вскрикнула от боли, чудом избежав перелома.
– Хватит! – вскричала я.
– Дейв, – невозмутимо позвал он. – Перетряхни шмотье.
Сбоку появилась пара ног в высоких ботинках, и кто-то выхватил у меня котомку.
– Руку сломаете! – прокричала я.
Давление ослабло; теперь, по крайней мере, было почти больно. Сообразив, что меня одурачили да еще сбили с ног, я ощутимо залилась краской. Все остатки самодовольства от моих недавних «подвигов» в Эссексе улетучивались на глазах.
– Что это? – спросил мой обидчик.
– Где? – переспросил напарник.
– Вот, гляди. Это что?
– Флакон какой-то.
– Ну, допустим, а вот это?
– Ага… это уже кое-что, верно?
Нажим на мою руку возобновился, и я судорожно вдохнула, чтобы не закричать. Полицейский, пригвоздивший меня к земле, наклонился: я почувствовала у себя на шее его дыхание.
– Похоже, девушка, мы нашли у вас подозрительное вещество, – сказал он.
– О чем вы? – Я тяжело дышала.
Сильные руки грубо подняли меня с земли и удерживали сзади; мастер обыска стоял ко мне лицом, демонстрируя мои склянки.
– Как прикажешь понимать? – спросил он.
Меня перекосило.
– В левой – зола: она наша, домашняя, – процедила я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не добавить «ты, болван» или «ты, идиот».
Содержимое моего мешка, вывернутого наизнанку, валялось на асфальте.
– Что-то я не пойму, – сказал он.
– Чего ж тут не понять: «левая зола» – анаша домашняя, – подсказал голос сзади.
– Нет! Обыкновенная зола из домашнего очага, – зачастила я, увидев, что к нам уже направляется подкрепление. – Используется для определенной церемонии. Вторая скляночка – чтобы ставить метку на лбу. Как у меня, видите? И то и другое – снадобья для наших обрядов, для священных таинств!
Полицейский, завладевший баночками, откупоривал пузырек с золой.
– Богохульство! – воскликнула я.
Он понюхал содержимое, облизнул указательный палец и сунул его в склянку.
– Надругательство над святыней! – Я перешла на крик; другие блюстители порядка ускорили шаги.
Я начала вырываться; тогда мне вывернули руку еще сильнее, вынудив подняться на носки. От боли в плече я резко вскрикнула.
– Полегче, Билл, – сказал ему кто-то из сослуживцев. – Тут с телевидения понаехали.
– Есть полегче, сержант, – ответил мой мучитель.
Боль отступила, и я несколько раз жадно втянула ртом воздух.
– Ну-с, милая девушка, что вы теперь скажете?
68 
