57 
Но Локи атаковал первым. С усилием он вскочил на ноги и в то же время, собрав остатки чар, бросил Сол — теперь раскаленную добела головню — в рычащую тварь.
Кошка убежала. Локи смотрел вслед этой стремительной точке на шири ледника и слушал дерзкое мяуканье. Однако она убежала не так далеко, как ему бы хотелось, остановившись примерно в трех сотнях футов, где край ледника встречался с каменным карманом.
Там кошка и ждала неподвижно. Она чуяла кровь, тихо ворча от неутоленного голода, и, что куда важнее, чуяла слабость. Человек ранен. Скоро он снизит бдительность.
Кошка наблюдала, и, когда Локи вновь начал медленно и устало карабкаться к тускло-голубой расселине между Спящими, она последовала за ним, держась на расстоянии, но постепенно сокращая его по мере того, как ноги Локи спотыкались, а плечи горбились. Наконец он без чувств рухнул головой вперед на залитый лунным светом снег.
Лицо было глубоко замуровано и наполовину скрыто крошечными розочками белого инея. Но это, несомненно, было женское лицо, белое и подо льдом казавшееся отстраненным.
— Кто она? — спросила Мэдди.
Девочка сумела отскрести руками часть инея. Лед под ним был темным и прозрачным, как озерная вода. Подо льдом лежала женщина, тонкая, как меч, руки скрещены на груди, бледные короткие волосы веером морозных кристаллов рассыпались вокруг лица.
— Сама погляди, — предложил Шепчущий.
Мэдди бросила Беркану дрожащей рукой. Рунный свет выхватил все мерцание, все чары, все руны, вырезанные на поверхности ледяного блока, и сияние опалило глаза девочки.
Мэдди обнаружила, что вполне отчетливо видит сквозь этот свет женщину: от лица с высокими скулами и полными губами, типичными для северянок, веяло спокойствием и ледяной красотой. На ней были сапоги до колен и туника, подпоясанная на талии, с пояса свисал длинный белый нож.
Но самой удивительной была подпись женщины: морозная, пронзительно-голубая, как лед, крепко обвивающая тело в спящем узоре. Женщина была, несомненно, жива. Она сияла лишь чуть слабее, чем метка на ее правом бедре:
Рунная метка Иса, Лед.
Теперь Мэдди видела чары, которые окружали ледяной блок: сложную цепочку рун. Она сильно напоминала сеть, которой Локи пленил Шепчущего.
— Так он не солгал, — тихо произнесла Мэдди. — Есть и другие такие, как мы.
Она осознала, что боялась поверить в это. Теперь ей захотелось дико завопить от радости, от того, что она не одна.
Девочка удержалась, памятуя о ледяном каскаде над головой, но сжала кулаки в неистовом восторге. И теперь увидела, дальше по залу, другие ледяные блоки. Подпиравшие их колонны стояли в мерцающем зале как часовые. Семь блоков, вытянувшихся в одну линию, похожи на кровати с пологом, колонны украшены тающими сосульками, ложи укрыты морозными покрывалами.
— Кто они? — спросила Мэдди.
— Спящие, — ответил Шепчущий. — Но уже ненадолго.
Мэдди снова подумала о зале с огненной ямой.
— Это Локи сделал?
— Нет, — сказал оракул.
— А Одноглазый знает?
— О да! Он знает.
— Так почему он мне не говорил об этом?
— Я оракул, — возмутился Шепчущий, — а не чертов телепат!
Мэдди еще раз посмотрела на ледяную женщину.
— Кто она? — поинтересовалась девочка.
— Выясни у нее, — посоветовал Шепчущий.
— Как?
— Как обычно.
— В смысле… разбудить ее?
— Почему бы и нет? — произнес он. — Рано или поздно тебе придется сделать это.
Мэдди мучительно хотелось попробовать. Она помнила пророчество Шепчущего: пробудятся Семь Спящих и Громовержец вырвется из Нижнего мира. С другой стороны, она знала, что оракул уклончив, и ей не нравился его покровительственный тон.
— Ничего я не буду делать, — отрезала Мэдди, — если ты мне не расскажешь, кто они такие.
— Ваны, — сообщил Шепчущий. — Спрятались здесь после Рагнарёка. Тень Сурта накрыла миры, и асы пали один за другим. Побежденные ваны отступили и спрятались; собрав остатки чар, они сотворили эту наполовину гробницу, наполовину убежище, в надежде, что однажды пробудятся в новом мире, новом Асгарде.
— Новом Асгарде? — повторила Мэдди. — И что же?
— Прорицание не точная наука. Исполнится рано или поздно. Хотя, возможно, не для твоего друга Одноглазого…
57 
