Последние отзывы

  98  

В сумеречном свете поблескивали ее льняные локоны, упавшие на бледные щеки. У Пэйса даже пальцы заныли от того, как ему хотелось ощутить их шелковистость. Ему так надо сейчас притронуться к чему-нибудь мягкому и надежному, хотя бы только для того, чтобы напомнить себе о том, как омозолела, отвердела у него душа.

Он приблизился, упиваясь зрелищем, которое никогда не смел созерцать, когда она не спала. Даже отягощенная бременем, Дора казалась маленькой. Она казалась такой хрупкой и слишком эфемерной, чтобы носить во чреве младенца. Ему захотелось взять ее на руки и так держать и поклясться, что он обо всем позаботится.

Но он не мог лгать Доре. Пэйс попытался ожесточить свое сердце и отвернуться, но тут живот ее дрогнул, зашевелился ребенок, и он наблюдал за этим как зачарованный. Его ребенок. Дитя, которое они создали вместе в те несколько блаженных дней, когда Пэйс притворялся, что весь мир для него сейчас сосредоточен в Доре. Глупо было так поступать. Он и тогда это понимал. А сейчас нес за это наказание, за то, что таким образом уничтожил единственное известное ему совершенное существо.

Господи, он же никогда не желал Доре зла. Он бы руки скорее наложил на себя, прежде чем это сделал.

Но сейчас он ей ни к чему, ни живой, ни мертвый. Он только мог уйти с ее дороги в надежде, что больше не причинит ей никакого вреда.

Схватив чистую рубаху, Пэйс тихо вышел из комнаты.

Дора проспала до глубоких сумерок. Проснувшись в темной комнате, она поспешно поднялась и оделась. Пэйс должен уже вернуться с поля. Ей нужно приготовить к его приходу что-нибудь горячее. Несколько бывших рабынь согласились варить за деньги, но за ними надо зорко следить и направлять. Диета из кукурузного хлеба с бобами не очень способствует хорошему пищеварению.

Дора беспокоилась о том, что они станут делать, когда истратят скудный денежный запас, но сейчас ее преследовали более неотвязные мысли о настоящем. Им с Пэйсом необходимо поговорить.

Он был в кабинете и, очевидно, углубленно погрузился в бухгалтерские книги. По столу были разбросаны калькуляции, счета, а вокруг по полу листки бумаги, испещренные цифрами. Пэйс уже не сидел, а шагал по кабинету, сунув руки в карманы и что-то бормоча под нос. Когда Дора вошла, он ногой отшвырнул какую-то игрушку, оставленную Эми.

– Извини, я, кажется, заспалась. Ты уже поел?

– Я съел сандвич. Со мной все в порядке. Ты лучше сама пойди и поешь, прежде чем придет Солли и все сметет.

Пэйс даже не посмотрел на нее.

– А мы не могли бы сначала поговорить? – спросила нерешительно Дора.

Пэйс бросил на нее нетерпеливый взгляд:

– О чем?

Теперь, когда он ее слушал, Дора не знала, что сказать. Она не могла спросить его прямо, почему он не ест и не спит. Не могла она также спросить, не является ли их брак ошибкой и не любит ли он все еще Джози. Все, о чем она хотела узнать, оставалось запретной темой. Поэтому Дора только осведомилась:

– Солдаты будут искать убийц дяди Джэза?

Ярость вспыхнула у него в глазах, они зажглись зеленым огнем. Но ярость погасла так же быстро, как вспыхнула. Пэйс с враждебностью посмотрел на Дору:

– У великой федеральной армии нет времени на старого слепого негра. Иди и поешь, Дора. У меня нет настроения заниматься болтовней.

– У тебя никогда ни на что нет настроения, – с горечью ответила Дора. – Ты только злишься и прячешься, делая вид, что всех остальных не существует. Но ты не можешь заставить нас исчезнуть, притворившись, что нас нет.

Он взорвался:

– Ради Бога, Дора! Чего ты от меня хочешь? Чтобы я сидел на веранде, потягивал лимонад, курил сигары и развлекал дам? Теперь, когда на меня свалилась эта чертова докука, ферма эта, на которой некому работать? А у меня самого проклятая рука, не способная ни на что. Но зато у меня есть жена и скоро будет ребенок, которых надо содержать и никаких возможностей заработать! Мне что, надо возглашать «Аллилуйя!»?

Дора прижалась к двери, все с большим страхом ожидая вспышки неконтролируемого гнева. Детские воспоминания о криках, ругани и плаче снова воплощались в действительность, и она реагировала инстинктивно, даже не замечая этого. Пэйс был известен своими шумными выходками и вспыльчивостью. Рассудком она понимала, что он никогда не выплескивал на нее раздражения, но ей такие вспышки по-прежнему внушали отвращение. Дора видела последствия необузданного гнева Чарли, а прежде – своего отца. Она не могла поверить, что Пэйс сознательно может выместить на ней свою ярость. И, не в пример Джози, она останется сама спокойной и рассудительной. Может, это произведет на него отрезвляющее впечатление.

  98