40 
Куши нравилась Гарпу, а Уильям Перси был его друг. Стьюи-второго Гарп не знал, тот был много старше. Мямлик есть Мямлик. А младшая, Пушинка, — странная, боящаяся темноты девочка. Трогательная глупость Куши досталась ей от матери, Мидж Стиринг Перси, подумал Гарп. И еще подумал, будет нечестно, если он не скажет Куши, что считает ее отца полным идиотом.
— Ты никогда здесь не был? — вдруг спросила Куши.
— Наверное, был, с мамой, — сказал Гарп, — но очень давно.
Конечно, он знал, что такое „пушки“. Любимое выражение в школе было „трахаться у пушек“. Гарп не раз слышал: „В прошлый выходной хорошо трахались у пушек“ или „Видел бы ты, как старик Фенли у пушек трахался“. Древний чугун пестрел вот такими веселыми надписями: „Поль трахнул Бетти. 1958“ и „М. Овертон оставил здесь лучшую частицу себя“.
На другом берегу неторопливой реки Гарп заметил игроков в гольф из Летнего клуба Стиринга. Они были далеко, но их смешные костюмы выделялись своей диковатой чужеродностью на фоне реки в зеленых берегах и заросших болотной травой низин, простиравшихся почти до самого моря. Одетые во фланелевые костюмы с цветным набивным узором в клетку, они казались нелепыми животными из комиксов, гоняющими вокруг маленького озерца белые прыгучие шарики.
— А гольф все-таки идиотская игра, — сказал Гарп.
Опять он свои глупости про мяч, клюшки, биту. Куши уже слышала это не раз, и ей стало скучно. Они устроились в уютном местечке: внизу река, кругом кусты, а позади зияющие жерла огромных пушек. Гарп заглянул в жерло ближайшей пушки и вздрогнул, увидев там голову разбитой куклы, глядевшей на него единственным стеклянным глазом.
Куши расстегнула на нем рубашку и слегка укусила его сосок.
— Ты мне нравишься, — сказала она.
— Ты мне тоже, Кушен, — сказал он.
— Тебе не мешает, что мы с тобой старые друзья? — спросила Куши.
— Да нет, — сказал он. Он ждал, что они сразу же займутся „этим самым“, потому что еще никогда „этим самым“ не занимался и рассчитывал на ее опыт. Расположившись на утоптанной траве, они смачно поцеловались; Куши целовалась открытым ртом, прижав к его зубам свои крепкие мелкие зубки.
Гарп, для которого честность уже тогда была превыше всего, вдруг пролепетал, что считает ее отца круглым идиотом.
— А он и есть идиот, — согласилась Куши. — Твоя мама тоже со странностями, правда?
— Наверное, да. Но мне она все равно нравится, — сказал Гарп, оставаясь преданным сыном даже в такие минуты.
— И мне тоже, — кивнула Куши. Сказав, таким образом, все, что требовалось, Куши разделась. Гарп тоже разделся, но она вдруг спросила:
— Ну давай, где он у тебя?
Гарпа охватила паника. Где у него что? Гарп думал, что „он“ у нее в руке.
— Где у тебя эта штука? — настойчиво спрашивала Куши, теребя и потягивая то, что, по его мнению, и было „этой штукой“.
— Какая штука? — спросил он.
— Ты что, не принес? — удивилась Куши. Гарп мучительно соображал, что он должен был принести.
— Ну ты даешь, Гарп, — сказала Куши. — У тебя что, нет с собой презерватива?
Он виновато смотрел на Куши. Он был еще мальчик, всю жизнь живший под крылышком мамы, и видел презерватив раз в жизни на ручке двери своей квартиры при изоляторе. Его привязал один сорвиголова по имени Меклер, который давно уже окончил школу, уехал из города и где-то сгинул.
Ну как же он не додумался до такого пустяка? Ведь не раз слышал об этом от школьных товарищей.
— Иди-ка сюда, — сказала Куши. Она подвела его к одной из пушек. — Ты в первый раз, да? — спросила она. Он робко кивнул, честный до мозга костей. Не расстраивайся, Гарп, — продолжала она, — мы ведь старые друзья. — Она улыбнулась, но он знал, сегодня она ему ничего не позволит. Куши показала на жерло пушки, стоявшей посередине, и сказала:
— Глянь-ка.
Он заглянул внутрь и увидел сверкавшие алмазами осколки стекла, так должны сверкать камушки на пляже где-нибудь в тропиках. Но кроме этого он увидел еще что-то, менее приятное для глаз.
— Резинки, — сказала Куши.
Жерло было завалено старыми презервативами. Какая жажда предохраняться! Какие масштабы! Сколько несостоявшихся зачатий! Подобно псам, которые, писая, метят свою территорию, мальчишки из Стиринга оставляли свою сперму в жерле громадной пушки, которая когда-то охраняла от врага подступы к реке. Следы современного бытия на памятнике другой исторической эпохи.
40 
