94 
Вместо этого я выпиваю банку «экспорта» и спокойно говорю со стариком о футболе. Он не ходил на стадион с 1970 года. Ноги ему заменил цветной телевизор. Двадцать лет спустя появилось спутниковое телевидение, которое окончательно расправилось с его ногами. Тем не менее он считал себя экспертом в этой области. Мнения других его не интересовали. Во всяком случае, попытка их высказать была пустой тратой времени. Здесь, как и в политике, он, в конце концов, приходил к точке зрения, прямо противоположной той, которую отстаивал вначале, и выражал её всё таким же скрипучим голосом. Нужно было всего-навсего не перечить ему, и тогда он постепенно договаривался до того, что высказывал ваши собственные мысли.
Я посидел немного, прилежно кивая. Затем воспользовался какой-то банальной отговоркой и ушёл.
Я вернулся домой и проверил свой ящик с инструментами. Набор различных острых орудий бывшего пэтэушника. В субботу я отнёс их на квартиру Фрэнсис в Уэстер-Хейлз. Я сказал ей, что мне нужно будет выполнить несколько «халтур». Об одной из них она даже не догадывалась.
Фрэн вся была в предвкушении ужина с подружками. Готовясь к нему, она болтала без умолку. Я пытался что-то отвечать ей, но получался только длинный ряд тихих вздохов, звучавших как «да» или «ага», поскольку я не мог думать ни о чём другом, кроме того, что мне предстояло сделать. Пока она «надевала лицо», я сидел на кровати, сгорбившись и напрягшись, и часто вскакивал, чтобы выглянуть в окно.
Спустя целую вечность я услышал звук мотора, огласивший пустынную, заброшенную стоянку. Я подбежал к окну и радостно объявил:
— Такси приехало!
Фрэнсис оставила на моё попечение своего спящего ребёнка.
Вся операция прошла довольно гладко. Потом меня стали мучить угрызения совести. Чем я был лучше Вентерса? Малыш Кэвин. У нас было много приятных минут. Я водил его на фестивальные спектакли, в Киркэлди на Кубок классов А и Б, в Музей детства. Это, конечно, не бог весть что, но старик не сделал даже этого для своего пацана. Фрэнсис сама говорила мне.
Однако эти угрызения были лишь прелюдией к тому ужасу, который охватил меня, когда я проявил снимки. Как только проступило изображение, я задрожал от страха и раскаяния. Я положил их на сушилку и сделал себе кофе, которым я обычно запивал две таблетки валиума. Потом взял отпечатки и поехал в приют к Вентерсу.
В физическом плане от него практически ничего не осталось. Опасаясь наихудшего, я заглянул в его остекленевшие глаза. У некоторых больных СПИДом развивается пресенильное слабоумие. Возможно, эта болезнь уже завладела его телом. Если она завладела также и его разумом, то я не смог бы ему отомстить.
К счастью, Вентерс вскоре заметил моё присутствие, а его первоначальная отрешённость, вероятно, была вызвана размышлениями, в которые он был погружён. Его взгляд сосредоточился на мне, приняв то подленькое, вороватое выражение, которое у меня с ним ассоциировалось. Я ощущал, как сквозь его болезненную улыбку сочилось презрение ко мне. Он думал, что нашёл дурачка, который будет развлекать его до самого конца. Я сидел, держа его за руку. Мне ужасно хотелось отломать его костлявые пальцы и засунуть их во все дыры его тела. Я считал его виноватым в том, что мне пришлось сделать с Кэвином, да и во всём остальном.
— Ты хороший парень, Дэви. Жаль, что мы познакомились в таких обстоятельствах, — прохрипел он, повторив ту избитую фразу, которой всегда встречал меня. Я с силой сжал его руку. Он посмотрел на меня непонимающим взглядом. Хорошо. Значит, этот ублюдок всё ещё чувствует физическую боль. Я не собирался причинять ему такого рода страдания, но они были приятным дополнением. Я говорил внятно, ровным тоном:
— Я сказал тебе, что заразился через шприц, Ал. Я соврал тебе. Я тебе много чего наврал.
— Ты это о чём, Дэви?
— Послушай, что я тебе расскажу, Ал. Я заразился от девушки, с которой встречался. Она не знала, что у неё ВИЧ. Она заразилась от одного говнюка, с которым познакомилась в баре. Она была немного пьяная и немного наивная, эта девчонка. Понимаешь? Этот козёл сказал ей, что у него дома осталось немного шмали. И она пошла с этим козлом. К нему домой. Ублюдок изнасиловал её. Ты не знаешь, что он с ней сделал, Ал?
— Дэви… что ты…
— Тогда я тебе расскажу, сука. Он пригрозил ей ножом. Связал её. Выебал её в пизду, выебал её в жопу и заставил её отсосать у себя. Девочка была запугана. Унижена. Ну что, припоминаешь, сука?
94 
