36 
— Вот он, демон, которого я видел! Сжечь его! Сжечь на костре!
Анатом держал за лапы ужасного зверя. Нечто вроде волка с огромными клыками. Но вместо шкуры на голове у чудовища топорщились огненно-красные перья, а тело покрывала золотая чешуя. Над хребтом у мерзкой твари торчало два рыбьих плавника. Как только анатом опустил чудовище на пол, оно издало львиный рык и выпустило пару огромных крыльев. Публика, свидетели и даже судьи готовы были броситься наутек.
Матео Колона не разорвали на части лишь По той простой причине, что никто не осмелился приблизиться к ужасному зверю.
Вам нечего бояться. Этого зверя свидетель принял за демона. Вы сами можете убедиться, что это всего лишь чучело, — он протянул чудовище невольно отпрянувшим судьям. — Мертвая материя, которая не может самостоятельно двигаться. Я сам его сделал. Глядите. Это чучело волка, с которого я содрал шкуру и вместо шерсти воткнул петушиные перья и прикрепил крашеную чешую. А что до плавников и крыльев, то я пришил их с помощью иглы и нитки.
— Все видели, как оно двигалось, и слышали рычание.
Об этом я и веду речь. Если позволите, я на примере этого искусственного зверя объясню, как происходит движение. Никто ведь не считает механические фигуры, бьющие в колокола, демонами. Это чучело тоже не демон. Его движениями управляет тот же принцип, что и у них, — сказал он, снова указав в сторону окна, и прибавил: — Глядите.
Анатом взял зверя за хребет и повернул что-то в брюхе. Затем поставил на пол, и зал опять огласился криками. Зверь принялся расхаживать по полу, бешено хлопая крыльями и издавая ужасный рев.
— Не бойтесь. Он ничего вам не сделает.
— Убери сейчас же этого демона! Убери!
Услышав приказание, анатом поднял зверя за шиворот, снова покрутил что-то у него в животе, и тот замер, словно мертвый. Держа ужасного монстра за лапы, Матео Колон продолжил объяснение:
Как видите, кинезис никак не зависит от души. Этот искусственный зверь ходит, издает звуки и машет крыльями, как живой. Это животное, которого, разумеется, нет в природе, прекрасно, хотя и очень грубо, имитирует принцип, управляющий движением тел, в том числе и наших. Я изготовил его с единственной целью — подтвердить истинность моих теорий.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ О механических фигурах
Сейчас я объясню, как устроен мой зверь. Я только что сказал, что нервы заставляют мышцы двигаться, — тут анатом указал на спрятанную в чешуйчатом брюхе зверя маленькую бронзовую ручку, потянул за нее и откинул прикрепленную на петлях крышку. — Наши нервы состоят из парных элементов: тех, что находятся снаружи, то есть кожи, и тех, что находятся внутри. Первые являются как бы чехлом для вторых. Движение мышцы есть не что иное, как результат сокращения нервов. Так, потянув за один конец веревки, мы приводим в движение другой ее конец. Именно таким образом и приводятся в движение мышцы. Наше тело покрыто бесчисленным количеством нервов, управляющих самыми тонкими движениями. Но. этом чучеле я в меру своих скромных возможностей воспроизвел этот принцип с помощью всего лишь двадцати «искусственных нервов», сделанных из веревок. Они натянуты внутри туловища и воспроизводят двадцать различных движений. Этот принцип ничем не отличается от механики часов, — сказал он, демонстрируя суду полость в брюхе чучела. — Здесь вы видите сжатую пружину, которая, распрямляясь, передает движение всем подвижным частям тела посредством веревок, о которых я вам говорил. Разумеется, речь идет о жалкой имитации движения, но она довольно точно передает то, что я пытался вам объяснить. Следуя принципам, которые я наблюдал в поведении тел живых и во внутреннем строении тел мертвых, я соорудил более десяти подобных автоматов.
— Глядите, анатом равняет себя с Богом, уподобляя свои дьявольские занятия трудам Творца! — красный от злости, декан, подпрыгнув на стуле, указал пальцем на обвиняемого.
Ваше Превосходительство заблуждается, — смиренно возразил Матео Колон. — Мы, анатомы, лишь истолковываем творение Всевышнего и, проливая свет на то, что прежде пребывало во мраке, прославляем Его. В моем понимании наука есть средство постичь Его Творение, а значит — воздать Ему хвалу. Мои неуклюжие автоматы — не более, чем жалкое подражание трудам Всевышнего, преследующее одну цель —. понять хотя бы малую часть Его Замысла.
36 
