82 
— В мотеле, — уточняет Леннокс, думая о мотелях, мимо которых они сегодня ехали — сорок первый хайвей укомплектован ими под завязку. — Ну, то есть я сниму два номера. Мы с Тианной, конечно, будем спать в разных номерах. Я устал, как собака, мне передышка нужна.
— Нет, Рэй, это я от тебя устала, как собака! — кричит Труди. — Скажи, где ты, и я к тебе приеду! Джинджер меня подбросит!
— Это опасно.
— Ты рехнулся. Тебя за нос водят, тебя... — Труди не хватает воздуха, перед глазами внезапно возник Рэй, Рэй с разбитой рукой, Рэй, бормочущий о Бритни Хэмил, о Таиланде и бог знает о чем еще. Она, Труди, на себе втаскивает его в квартиру. Видит собственную руку с кольцом — символом помолвки — взявшую в кольцо подвергшийся обрезанию лиловый риелто-ров член. Голос Труди смягчается. — Рэй, пожалуйста, послушай. Ты... у тебя был трудный период. Я знаю, ты не взял с собой седативные. А они тебе необходимы. Если сам не хочешь возвращаться, давай я приеду к тебе...
Резкая смена интонации обескураживает Леннокса. Гнев отпустил, теперь ясно: Труди искренне переживает. Она так старается, а он не ценит. Не видит в упор — на свадебных планах она зациклилась, чтобы отвлечься от собственной боли. Голос Яеннокса дрожит, чувство готово прорваться.
— Не надо, родная. Я, честное слово, завтра к обеду вернусь. Мы с тобой обойдем все магазины, потом сядем спокойно и обсудим список приглашенных...
— Да плевать мне на приглашенных! Я за тебя переживаю! — Голос у Труди убитый, она думает об идиотском свидании с вкрадчивым риелтором. Рэй ее любит. Рэю она нужна. — Милый, мне больно видеть, как ты мучаешься. До сих пор мучаешься! Мне казалось, ты на поправку пошел. Пожалуйста, возвращайся! Я тебя так жду, мой хороший!
У Леннокса все внутри переворачивается, в горле сухо.
— Ты должна мне верить. Это очень важно. Умоляю, верь мне.
Да у тебя о мужчинах представления, как у курицы!
— А ты, Рэй, должен вери1ъ мне! Скажи хотя бы, где находишься, — всхлипывает Труди.
— Я примерно в трех часах езды на запад от нашего отеля, ехать через парк Эверглейдс. На противоположном побережье, у Мексиканского залива. Больше пока ничего сказать не могу.
Я скоро позвоню. Правда позвоню.
Повисает мучительная пауза. Наконец Труди выдавливает:
— Честно?
- Да.
— Хорошо. Будь осторожен. Пока. — Голос ровный, и, когда Труди добавляет «Я тебя люблю», впечатление, будто он, голос, из склепа вырвался.
Раздаются короткие гудки. Леннокс тупо смотрит на телефонную трубку, решимости у него поубавилось.
12 Болонья Ч.2
Труди ложится на кровать. Тело приятно ноет, как всегда после разминки в фитнес-клубе — адреналин выплеснулся и уступил место блаженной усталости. Аарона не было, что одновременно и хорошо, и плохо, зато к Труди клеился другой парень, что также и хорошо, и плохо. Есть жизнь и без Рэя; и, надо признать, жизнь очень неплохая. Труди молода. Время работает на нее. Стоит ли тратить время на человека, с которым заведомо ничего не выйдет?
«Он просто помешался на насильниках. Вообще на сексе. И на педофилах».
А что он нес в туннеле, когда руку повредил? Что он бормотал о Таиланде и о тайских девочках?
«Рэю есть что скрывать. И это не маленькие безобидные сек-реты. Это тайны. Странные. А может, и страшные». Труди Лоу ежится, садится на постели. Судорожно глотает минералку. Тянется к пульту кондиционера. Что-то зябко.
Леннокс с Тианной проезжали мотель «Америка», одноэтажный, с облезлым звездно-полосатым флагом и пыльной неоновой вывеской, которая подмигивала красным «СВОБОДНЫЕ НОМЕРА». Мотель показался Ленноксу вечным приютом отчаяния и разбившихся надежд. Теперь ему кажется, он обоняет засохшую сперму тысяч извращенцев, запах, пропитавший не только постели, но и самые стены. Леннокс уже ни о чем думать не может, только об этом запахе; запах бросает вызов, провоцирует на противостояние. Тианна внешне спокойна, не выдает она эмоций и в ответ на Ленноксово нарочито небрежное:
— Вроде, местечко не хуже прочих.
Они заезжают в «Уолгринз» за мылом, зубной пастой и щетками. Леннокс, измотанный, напряженный, удручен разницей между ценами в магазине и реальной стоимостью туалетных принадлежностей — у него в голове все никак не улягутся налоги с продаж. Затем они возвращаются в мотель и подходят к стойке ресепшена.
На ресепшене сидит пожилой белый, смертельно бледный мужчина: Кожа у него почти прозрачная, лицо такое усталое от борьбы с болью, что кажется, сними он рубашку, и метастазы можно будет увидеть невооруженным глазом. Он спрашивает у Леннокса документ, удостоверяющий личность. На сей раз Леннокс предъявляет паспорт. Клерк тянется за регистрационной книгой, тело его напружинивается, как веревка под весом висельника. Леннокс ставит подпись. Клерк тем временем рассматривает Тианну, занявшуюся рекламными проспектами на древней пластиковрй этажерке. Этажерка подпирает стену с картой штата, по виду нарисованной еще до прихода первых поселенцев.
82 
