69 
Роуан негромко одобрительно рассмеялась.
– Хорошо. Быть может, завтра, – сказала она.
Оттуда, где стояла Роуан, ей была хорошо видна миссис Келли, разговаривавшая с дочерью. Не в состоянии оторвать голову от подушки, она возбужденно жестикулировала правой рукой, а дочь, худощавая усталая женщина, опустив веки, кивала в такт каждому ее слову.
– Она очень заботливо относится к матери, – прошептала Роуан. – Пусть остается в палате столько, сколько захочет.
Медсестра кивнула.
– Ну что ж, Лорел, я прощаюсь с вами до понедельника, – сказала Роуан. – Не знаю, понравится ли мне этот новый график.
– Вы заслужили отдых, доктор Мэйфейр, – улыбнулась в ответ медсестра.
– Вы так думаете? – пробормотала Роуан. – И все же, если возникнет какая-нибудь проблема, Лорел, вы можете попросить доктора Симмонса позвонить мне. В любое время. Договорились?
Двойные двери с мягким звуком закрылись за спиной Роуан. Да, хороший был денек.
Теперь, кажется, больше нет причин оставаться в клинике, разве что сделать несколько заметок в личном дневнике и прослушать по автоответчику у себя в кабинете поступившие звонки. Возможно, она немного отдохнет на кожаной кушетке. Кабинет штатного врача выглядел намного роскошнее тесных и неуютных дежурок, в которых она не один год спала урывками.
Но нет, нужно ехать домой. Следует позволить теням Грэма и Элли приходить и уходить когда пожелают.
Ну вот, опять забыла о Майкле Карри, а ведь сейчас уже почти десять вечера! Она должна как можно скорее позвонить доктору Моррису, говорила себе Роуан, медленно проходя по коридору мимо лифтов к бетонной лестнице, а потом и дальше, двигаясь зигзагами по громадной спящей клинике, лишь совсем недавно взявшей ее под свое крыло. И тут же пыталась успокоить собственную совесть: нечего пороть горячку, ничего срочного нет.
И все же Роуан не терпелось услышать, что скажет Моррис, узнать новости о единственном на данный момент мужчине в ее жизни. О человеке, которого она совсем не знала и не видела почти четыре месяца, с того самого дня, когда ее отчаянные, неистовые усилия завершились поистине невероятным, необъяснимым и случайным спасением Майкла Карри из бурлящих морских вод.
В тот вечер она пребывала в состоянии почти полного отупения от усталости. Обычное в последний месяц ее стажировки дежурство растянулось на тридцать шесть часов, и за все это время ей удалось выкроить для сна не больше часа. Но все шло замечательно до тех пор, пока Роуан не заметила в воде тело утопленника.
«Красотка Кристина» медленно плыла, едва заметно покачиваясь на вздымающихся океанских волнах. Над головой набрякло тяжелое свинцовое небо. За окнами рулевой рубки завывал ветер. Но для сорокафутовой двухмоторной яхты, построенной в Голландии специально для океанского плавания, штормовые предупреждения, адресованные мелким судам, не имели значения. Ее мощный стальной корпус, рассчитанный на любые превратности стихии, плавно скользил по бурлящей поверхности воды. Откровенно говоря, управлять в одиночку такой яхтой было непросто, но Роуан плавала на «Красотке» с шестнадцатилетнего возраста и отлично знала все ее повадки.
Вывести такую махину со стоянки или поставить на якорь без посторонней помощи, казалось, невозможно, однако в распоряжении Роуан был достаточно широкий и глубокий канал, прорытый неподалеку от ее дома в Тайбуроне, а также собственный причал и собственная, тщательно разработанная система управления яхтой. Когда нос «Красотки Кристины» разворачивался в сторону Сан-Франциско и она ложилось на обратный курс, одной женщины на мостике, знавшей и понимавшей все разнообразие сигналов судовой электроники, было вполне достаточно.
«Красотка Кристина» строилась в расчете не на скорость, а на надежность. И в тот день яхта, как всегда, была экипирована так, что хоть сейчас отправляйся в кругосветное плавание.
В тот майский день сумрачное небо скрадывало дневной свет еще тогда, когда Роуан проходила под «Голден-Гейт». Когда же очертания города исчезли, яхту окутали плотные сумерки.
Темнота опускалась с какой-то механической монотонностью. Цвет океана сливался с цветом неба. Было очень холодно, и Роуан даже внутри рубки не снимала шерстяных перчаток и шапочки. Чашку за чашкой она пила дымящийся кофе, который, однако, ни на йоту не прибавлял ей бодрости. Взгляд Роуан, как всегда, был сосредоточен на водном пространстве.
69 
