95 
И тем не менее это была Дейрдре, все еще нежная, все еще красивая…
Рита поспешила уйти.
Больше она никогда не заходила в этот дом, но хотя бы раз в неделю непременно оказывалась на Первой улице, чтобы просто остановиться у забора и махнуть Дейрдре рукой. Бедняжка даже не замечала ее, тем не менее Рита упорно продолжала это делать. Шло время, и ей стало казаться, что бывшая подруга похудела и двигалась все более скованно; руки ее уже не лежали на коленях, а были неестественно плотно прижаты к груди. Правда, Рита наблюдала за Дейрдре лишь издали, а потому не могла утверждать это наверняка. Она по-прежнему останавливалась у забора и приветственно взмахивала рукой.
Когда в прошлом году умерла мисс Нэнси, Рита объявила, что пойдет на похороны.
– Это ради Дейрдре, – оправдывалась она перед мужем.
– А ей-то это зачем? – удивился Джерри. – Дейрдре даже не узнает, что ты была на кладбище. За все эти годы она не произнесла ни звука.
Доводы мужа не убедили Риту. Она приняла решение и не желала отступать.
Что касается Джерри, он не хотел иметь вообще никаких дел с Мэйфейрами. Ах, как ему в тот момент недоставало отца!
– Черт побери, почему они не обратятся в какую-нибудь другую похоронную контору? – ворчал он сквозь зубы.
После смерти Лонигана-старшего так поступали многие. А этим Мэйфейрам приспичило соблюдать традицию! Джерри ненавидел старые кланы.
– Хорошо еще, что хоть на этот раз мы имеем дело с естественной смертью. По крайней мере, они утверждают, что все именно так, – вдруг сказал он.
Слова мужа по-настоящему озадачили Риту.
– Так что же, смерти мисс Белл и мисс Милли не были естественными? – спросила она.
Закончив подготовку к погребению мисс Нэнси, Джерри вернулся домой и поделился с Ритой впечатлениями. По его словам, обстановка в особняке была просто ужасная.
Комната – как в давние времена. Портьеры спущены. Под изображением Матери Всех Скорбящих – две зажженные свечи. Комната провоняла мочой. И плюс еще мисс Нэнси, которая до его прихода несколько часов пролежала в запертом помещении в такую жару.
А внизу, на террасе, затянутой проржавевшей сеткой от комаров, – Дейрдре, точно живой манекен. И рядом с ней – цветная сиделка, держащая Дейрдре за руку и громко читающая молитвы, словно несчастная Дейрдре осознает ее присутствие, не говоря уже о том, что понимает слова молитвы Пресвятой Деве.
Мисс Карлотта не захотела входить в комнату Нэнси и осталась стоять в коридоре, скрестив на груди руки.
– Мисс Карл, у покойной полно царапин на руках и на ногах, – сказал Джерри. – Она что, где-нибудь упала?
– Первый приступ случился с ней на лестнице, мистер Лониган.
Господи, как Джерри в тот момент не хватало рядом отца! Рэд Лониган знал, как вести себя с этими старыми семейными кланами.
– Ну скажи мне, Рита, какого дьявола ее не отправили в больницу? Ведь сейчас не середина девятнадцатого века, а конец двадцатого. Можешь ты объяснить, в чем тут дело?
– Некоторые люди хотят умереть дома, вот и все, – ответила Рита.
Разве ему не дали заверенное подписью врача свидетельство о смерти? Разумеется, дали. Уж куда без этого! Но Джерри все равно ненавидел старинные семейные кланы со всеми их тайнами.
– Никогда не знаешь, что они выкинут, – выругавшись, проворчал Джерри. – Я говорю не только о Мэйфейрах, но о любой такой семейке.
В прежние времена родственники собирались в зале прощания, приносили с собой все необходимое и сами одевали и гримировали покойника. Теперь никто не занимается «таким безумием».
Джерри вспомнились веселые ирландские парни, подряжавшиеся нести гроб. Они всю дорогу перекидывались шуточками, при этом самые хитрые еще умудрялись смухлевать и переложить тяжесть на плечи своих собратьев. А на кладбище порой дурачились так, словно пришли на празднование Марди-Гра.
А истории, которые рассказывали на поминках перед погребением, вспомнить жутко. Сестра Бриджет-Мэри, помнится, однажды поведала о том, как мамаша с детьми плыла на пароходе из Ирландии в поисках лучшей жизни. Малыш в люльке ревел не переставая. А мать возьми да и припугни малютку – мол, если не прекратит плакать, она выбросит его за борт. А потом ей понадобилось зачем-то отойти, и она велела второму ребенку, постарше, присматривать за люлькой. Вернулась она – в люльке пусто, а старшенький ей объяснил, что ребенок опять начал реветь, как пароходная сирена, ну, он и швырнул его в воду.
95 
