24. МЫШИНЫЙ ИСХОД

В английскую столицу граф де Сен-Жермен и Вельдона прибыл морозным днем 15 ноября 1743 года. Нанял экипаж, чтобы его вместе с продрогшим Джулио доставили по адресу Соломона Бриджмена. Место показалось ему незнакомым, и он решил было, что кучер ошибся, но, приглядевшись получше, узнал подросшие деревья парка, а за ними и сам дом. Больше тринадцати лет прошло с тех пор, как Ян Хендрикс, тогда еще юноша восемнадцати-девятнадцати лет, расстался с Соломоном Бриджменом, отправляясь на Восток. Путешественник с волнением ждал этой встречи, поскольку не раз опасался, что уже никогда не увидит человека, который заменил ему отца и которому он был обязан по меньшей мере своим материальным благополучием.

Бриджмен выглядел чуть бледнее и слабее, чем прежде. Схватив своего гостя за руки, он долго смотрел на него с восхищением и нежностью. И не мог сдержать слез.

— Ян, — прошептал он, — вы как благословение небес перед моим последним путешествием.

— Вы мне кажетесь еще вполне крепким, Соломон, — запротестовал Себастьян. — Так что гоните прочь эти грустные мысли, от них и впрямь недолго заболеть.

— Вы правы, — согласился Бриджмен. — Едва увидев вас, я сразу же почувствовал себя лучше. И горю нетерпением услышать ваши рассказы.

Рассказы заняли три дня.

Услышав о последних событиях в жизни Себастьяна, и в частности о поступлении на российскую службу, Бриджмен сделался задумчив.

— Мой дорогой Ян, — сказал он, по-прежнему называя его этим именем, — вы ставите передо мной немалую проблему. Я с детства знал, что надобно хранить верность стране, которая вас вскормила, даже если об этом и не говорят в таких выражениях. Виселица — наглядный пример тому, что изменников не одобряют. Тем не менее не понимаю, какой стране вы должны быть верны, так что должен сдержать свою первую реакцию. Однако вы мне объявили, что собираетесь шпионить на английской земле в пользу иностранной державы — ведь именно этим вы собираетесь тут заниматься, если уж говорить начистоту. И я опять же должен бы вас разубедить, поскольку вы делаете меня сообщником предприятия, затеянного в интересах чужого государства.

В этом месте своей речи Бриджмен прервался. Себастьян обеспокоенно слушал его, не говоря ни слова. Оба вопросительно переглянулись.

Вдруг Бриджмен расхохотался.

— Тем не менее, как выяснилось, это государство желает установить дружеские отношения с Англией… и я как добрый англичанин могу лишь поздравить себя с этим.

Успокоенный Себастьян тоже рассмеялся.

— У вас, мой дорогой Ян, есть странный талант размывать нравственные границы. Вы совершили два убийства, а я вас одобрил во имя высшей справедливости. Вы взяли себе титулы, которые вам не принадлежат, и я опять должен был согласиться. Вы шпионите в моей собственной стране, и я снова приемлю это, вполне убежденный в вашей правоте. Я хотел бы предостеречь вас от этого постоянного нарушения человеческих законов, которое рискует погубить вас, но умолкаю, как только вспомню о том, что вы удвоили мое состояние лишь потому, что я отнесся к вам с симпатией. Что же за судьба у вас!

— Я и сам часто думал об этом, Соломон, — ответил Себастьян со смехом, — вспоминая вас в моменты одиночества.

Бриджмен покачал головой.

— Ума не приложу: как вы его выносите, ваше одиночество?

— Если я откажусь от него, то уничтожу себя.

Бриджмен опять печально покачал головой. Потом распорядился приготовить графу покои, те же самые, что и прежде, — синие. Он даже не спросил Себастьяна о его ближайших планах.

— Значит, я вас не стесню? — спросил тот.

— Наоборот, заполните пустоту, — ответил хозяин дома, посмотрев на Себастьяна проникновенным взглядом. — А теперь, если угодно, перейдем к столу. Я вам представлю состояние дел банка Бриджмена и Хендрикса. Он процветает.

  73