Последние отзывы

  60  

Стоило ей представить леди Равенну рядом с Филиппом и ребятишек, играющих у их ног, как ее начинало мутить. Но знала Эльвина и то, что не сможет носить в себе ребенка от другого мужчины, не сможет спать даже с таким верным и добрым, как Гандальф.

Такова была ее природа, и Эльвина стала заложницей собственной судьбы. Она не помышляла о том, чтобы бросить Филиппа первой, но остаться с ним значило обречь себя на пытку. Эльвина понимала, что совершает преступную глупость, но ноги сами несли ее в лагерь.

Войдя в шатер, она сразу почувствовала: что-то не так. Филипп не спал, и глаза его сверкали гневом.

— Так вот как ты это сделала? Значит, никакого волшебства не было. Где ты нашла кинжал? Твой любовник принес его тебе, да? Почему он позволил тебе остаться? Ради золота, которое ты принесешь ему, когда я отпущу тебя?

Эльвина замерла. Она не ожидала ничего подобного. Сонное зелье, должно быть, оказало странное влияние на мозг Филиппа, вернув его к жизни столь внезапно.

Услышав голос хозяина, Гандальф поспешил в шатер. Он обрадовался, увидев Эльвину, но радость его была недолгой: Филипп бушевал.

— Убирайся отсюда, ты, паршивый торговец шлюхами! Я убью тебя прежде, чем позволю взять ее!

Гандальф во все глаза смотрел на Филиппа, пытавшегося встать с постели.

— Да он обезумел!

Эльвина, забыв о страхе, подошла поближе.

— Если это безумие, то оно гложет его куда больше, чем жар. Филипп не доверяет мне. Лучше тебе уйти.

Филипп, шатаясь, поднялся на ноги. Не позволив Филиппу напасть на Гандальфа, Эльвина бросилась к нему и обняла за шею.

Он изрыгал ругательства. Привлеченные криками, к ним уже спешили сэр Алек и Джон. Кое-как все вместе уложили больного на постель, но Филипп продолжал неистовствовать. Впервые с момента его ранения Эльвину затрясло от страха.

— Это жар, миледи. Нам придется привязать Филиппа к кровати для его же пользы.

— Нет! — решительно возразила Эльвина. — Он так ослаб, что сейчас даже ребенок и старик могут удержать его. Позволили бы вы сделать это с ним, когда он был здоров?

Эльвина понимала, что командовать здесь должна она. То, что сэр Алек называл ее «миледи», ничего не меняло. Позволь Эльвина им овладеть ситуацией, и дальше ей уже не справиться с ними.

Она дотронулась до раны, которая снова открылась и Филипп вздрогнул. Он жадно искал ее невидящими глазами, но, найдя, успокоился и закрыл их.

— Это я виноват, — скорбно пробормотал Джон. — Я должен был принять тот удар на себя. Что я могу для него сделать? — обратился он к Эльвине.

Она окинула юношу пристальным взглядом. Он был на несколько лет старше ее, одних лет с Гандальфом, худенький и верткий, но широкоплечий. Глаза его внушали доверие, и все же…

— Почему тебя не было рядом с ним? — задала Эльвина вопрос, давно мучивший ее.

— Парня не в чем винить, кроме как в беспечности, — вмешался сэр Алек. — Я уже допрашивал его. Он и так довольно настрадался.

Эльвина взглянула на старого воина, как волчица, охраняющая волчонка.

— Парень был там, где ему и следовало быть. Он знал, что позади — только свои, вот и увлекся погоней за неприятелем. Копье угодило ему в бок, и он чуть было не свалился. И в тот момент был атакован Филипп.

— Так как же враг оказался среди наших? Я сама видела, они убегали.

Другого объяснения быть не могло. Джона мог ранить тоже только свой. Чтобы убить Филиппа.

— Мы делаем все возможное, миледи, но предателя пусть ищет сам Филипп.

Эльвина знала, что эти трое готовы были отдать за Филиппа жизнь. Она не смела больше задавать им вопросов.

— Филиппу повезло, что у него такие преданные вассалы, как вы, сэр Алек. Однако это не значит, что вы должны с тем же почтением относиться ко мне. Почему бы вам не называть меня по имени?

Седовласый рыцарь смущенно опустил голову.

— Что-то тут не сходится. Вы не такая, как они, и пришли из монастыря, и неправильно это все, — упрямо повторил он.

Гандальф вскинул глаза на Эльвину, но при упоминании о монастыре промолчал. Он не мог представить себе Эльвину с ее вспыльчивым характером и острым языком в монастыре. Должно быть, монахини до сих пор вздрагивают при воспоминании о такой воспитаннице.

Эльвина ощутила укол совести, но сочла слух о том, что она воспитывалась в монастыре, вполне подходящим, чтобы укрепить свое положение. Этим она не могла пренебречь.

— Спасибо, сэр. Я сделаю все, что в моих силах, и постараюсь оправдать ваше доверие.

  60