Особенно,... 
115 
Сэм на это громко засмеялся:
– Что за ерунда, а, пап? Чарли ведь не едет в Нью-Йорк. Она останется здесь, и у вас будет свадьба.
Он, улыбаясь, посмотрел на отца, и вдруг лицо у мальчика застыло. Оливер перевел остекленевший взгляд с телевизора на Сэма и отрешенно покачал головой:
– Нет, сынок, сомневаюсь. Она получила очень хорошее предложение играть в интересной пьесе. Для нее это очень важно.
Агги с Сэмом изумленно уставились на него. На кухню зашел Бенджамин и застал немую сцену, не понимая, что ее вызвало. Алекс захныкал и протянул к папе полненькие ручонки, но на этот раз, похоже, никто его не услышал.
– Па, а мы тоже вернемся в Нью-Йорк? – спросил Сэм с испугом и в то же время с надеждой, но отец покачал головой, чувствуя себя постаревшим за один день на добрую сотню лет.
– Нет, Сэм, мы не можем этого сделать. Вы все здесь учитесь, а мне надо вести дела фирмы. Я не могу ежегодно срываться и переезжать на новое место.
– Но разве ты этого не хочешь?
Сэм не понимал, что происходит, как, впрочем, и Олли.
– Хочу. Но в то же время не желаю вмешиваться в чью-либо жизнь. У нее своя жизнь, а у нас – своя.
Наступило молчание, а потом Сэм кивнул, тихонько смахнув со щеки слезинку.
– Это вроде как с мамой, да?
– Вроде.
Сэм снова кивнул и вышел из кухни. Бенджамин ласково коснулся плеча отца. Агги забрала Алекса с его высокого стульчика и вместе с ним направилась за Сэмом. Ей было ясно, что опять наступили тяжелые времена, и мальчик будет очень переживать. Он был без ума от Шарлотты. И в этом они с отцом были схожи.
– Папа, я могу тебе чем-нибудь помочь? – тихо спросил Бенджамин. Его тронуло грустное выражение отцовских глаз. Но Оливер только покачал головой, похлопал старшего сына по плечу и пошел наверх, в свою комнату. Всю ночь он пролежал, думая о ней, и к утру чувствовал себя совершенно разбитым.
Это было несправедливо, что такое испытание снова выпало на его долю. Было несправедливо, что он ее терял. Олли хотел бы возненавидеть Шарлотту, да не мог. Он ее слишком сильно любил. Парадоксальность ситуации с новой силой поразила его под утро, когда после бессонной ночи он выбрасывал проспекты курорта Бора-Бора. Его специальностью стало влюбляться в женщин, которым вжизни недостаточно было просто замужества'. Оливер не мог себе представить, что способен снова еще кого-нибудь полюбить. Думая о ней, он глядел в окно, не в состоянии сдержать слезы. Ему безумно хотелось быть с Шарлоттой, но он понимал, что из этого ничего не получится. Надо было отпустить ее и порвать узы, несмотря на боль.
Весь день Олли подавлял в себе желание позвонить ей. Газеты смаковали сенсацию не только в этот, но и в течение последующих нескольких дней, а Чарли все не звонила и не звонила. Лишь ближе ко Дню благодарения Оливер наконец перестал вздрагивать, слыша ее имя. Он не мог дождаться ее отъезда в Нью-Йорк, чтобы не испытывать больше соблазна проехать мимо ее дома или притормозить у студии с целью повидать ее. Она уедет и будет вести другую жизнь, отдалится от него. Иного не дано.
Глава 29
Накануне Дня благодарения прилетела Сара, чтобы забрать Мел и Сэма в Сан-Франциско погостить у друзей. Она даже согласилась взять с собой Агги и Алекса, а Бенджамин собирался в Скво-Вэлли, покататься на лыжах по первому снегу. Сара несколькими неделями раньше закончила свою книгу и, на взгляд Оливера, выглядела неплохо. Странно, но он поцеловал ее в щеку уже как чужую. Она больше не возбуждала его, и даже запах духов у нее был какой-то незнакомый. По ночам его мысли занимала только Чарли. Сердце у Олли по-прежнему болело каждый раз, когда он о ней вспоминал или видел в газетах ее имя.
– Олли, когда вы женитесь? – спросила Сара перед отъездом. На коленях у нее сидел Алекс. Дело происходило на кухне.
Оливер опешил:
– Я думал, дети тебе скажут.
Голос у него был тихий и напряженный.
– Что скажут? – удивилась Сара. В этот момент малыш преспокойно обслюнявил ее чистую блузку. Агги не было, она вышла собирать детей в дорогу.
– Шарлотте предложили роль в пьесе на Бродвее. Она должна скоро туда отбыть. Знаешь... Мы решили, что для нее это будет лучший вариант, чем замужество.
Олли изобразил улыбку, но Сару трудно было обмануть. Она слишком хорошо его знала, понимала, как ему больно, и очень сочувствовала. Ее история с Жан-Пьером была другой, но любая потеря болезненна.
– Мне кажется, это моя специальность – влюбляться в такого рода дам, умных и целеустремленных.
115 
