Последние отзывы

  48  

– Скорей, – прочирикала она. Эдипа юркнула внутрь. Хельга была на грани истерики.

– Что тут происходит? – спросила Эдипа.

– Он сошел с ума. Я хотела вызвать полицию, но он схватил кресло и разбил коммутатор.

– Доктор Хилэриус?

– Он думает, что его выследили. – Слезы бежали по скулам медсестры извилистыми потоками, – Он заперся в офисе, у него ружье.

Gewehr-43,^[83] которое он привез с войны в качестве трофея, вспомнила Эдипа.

– Он стрелял в меня. Как вы думаете, кто-нибудь сообщит об этом?

– Ну, он стрелял не только в вас, – ответила сестра Бламм, ведя Эдипу по коридору в свой кабинет. – Кто-нибудь да сообщит.

Эдипа приметила открытое окно, позволявшее спокойно ретироваться.

– Вы могли убежать, – сказала она.

Бламм налила в чашки с растворимым кофе горячей воды прямо из-под крана и, подняв голову, глуповато посмотрела на Эдипу.

– А вдруг я ему понадоблюсь?

– И кто же, как он считает, его выследил?

– Трое мужчин с автоматами. Террористы, фанатики – это все, что я уловила. Потом он начал крушить коммутатор. – Хельга бросила на Эдипу злобный взгляд. – Тут крутилось слишком много полоумных шлюх. В Киннерете других баб нет. Он не выдержал.

– Я здесь давно не была, – оправдалась Эдипа. – Может, мне удастся выяснить, в чем дело. Надеюсь, он не сочтет, что я ему угрожаю.

Бламм поперхнулась горячим кофе.

– Вот только начните выкладывать ему свои проблемы – он тут же и пальнет.

Перед дверью Хилэриуса, которую она никогда не видела запертой, Эдипа остановилась, чувствуя ломоту в пояснице и спрашивая себя, в своем ли она уме. Почему она не выпрыгнула в окно кабинета Бламм? Потом спокойно прочла бы в газете, чем все закончилось.

– Кто там? – крикнул Хилэриус, услышав ее дыхание или почуяв ее присутствие.

– Миссис Маас.

– Да будет вечно гореть в аду Шпеер^[84] вкупе со своим министерством кретинов. Представляете, половина патронов никуда не годится.

– Давайте поговорим. Можно мне войти?

– Все хотят войти, – заявил Хилэриус.

– У меня нет оружия. Можете меня обыскать.

– А вы мне приемом каратэ да по шее. Нет уж, спасибо.

– Почему вы заранее отвергаете все мои предложения?

– Слушайте, – сказал Хилэриус после паузы, – как по-вашему, я был хорошим фрейдистом? Не слишком отклонялся от учения?

– Время от времени вы корчили рожи, – сказала Эдипа. – Но это мелочи.

В ответ раздался долгий и горький смех. Эдипа ждала.

– Я пытался относиться к этому человеку с почтением, – поведал психоаналитик из-за двери. – К призраку этого сварливого еврея. Пытался уверовать в непреложную истину всего, что он накропал, даже в явную чушь и противоречия. По крайней мере, уж это я мог бы сделать, nicht wahr?^[85] Своеобразная епитимья. И какой-то частью своей души я действительно хотел верить – как верят дети, когда в полной безопасности слушают страшную сказку, – что подсознательное станет обычной комнатой, как только туда проникнет свет. Что мрачные тени превратятся в игрушечных лошадок и мебель Бидермайера. Что терапия в конце концов укротит подсознательное и общество примет его, не убоявшись возвращения необъяснимых страхов. Я хотел верить, несмотря на весь опыт своей жизни. Можете себе представить?

Эдипа не могла, поскольку понятия не имела, чем занимался Хилэриус, перед тем как появиться в Киннерете. Издалека донеслось завывание сирен – местная полиция использовала электронные устройства, копировавшие сигнал полицейской тревоги. Вой неуклонно приближался, становясь все сильнее.

– Да, я слышу, – сказал Хилэриус – Думаете, кто-нибудь может защитить меня от этих фанатиков? Они проходят сквозь стены. Они множатся; бросаешься бежать, сворачиваешь за угол – а они тут как тут, поджидают.

– Сделайте мне одолжение, – попросила Эдипа, – не стреляйте в полицейских, они на вашей стороне.

– Израильтяне могут нацепить любую форму, – ответил психоаналитик. – Я не могу гарантировать безопасность этой «полиции». Вы ведь не можете гарантировать, что они не кокнут меня, если я сдамся.

Эдипа слышала, как он ходит по офису. Угрожающий вой сирен приблизился вплотную, заполнив собой подступающий вечер.

– Есть одно лицо, – сказал Хилэриус, – которое я могу изобразить. Вы его не видели, никто в этой стране его не видел. Я принял это обличье только раз, и, возможно, где-то в Центральной Европе до сих пор существует, ведя растительный образ жизни, парень, которому довелось на него посмотреть. Сейчас ему, наверное, столько же, сколько вам. Он безумен, и надежды на выздоровление нет. Его звали Цви. Скажите вашей полиции, или как они там себя сегодня называют, что я могу состроить эту харю еще раз. Скажите, что в радиусе ста ярдов она действует весьма эффективно и ввергнет любого несчастного, который на нее глянет, в жуткую подземную темницу безумия с задраенным навеки люком. Заранее благодарю.

  48