Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
24 
— Стоп. Достаточно.
Вдруг стало очень тихо. Пары, замерев, пялились в темноту, ослепленные светом. Джазмин медленно сошел по ступенькам и, приблизившись к сцене, сдержанно произнес:
— Знаю — трудно, но все-таки постарайтесь изобразить, что вам это занятие доставляет удовольствие. — Он повысил голос — Некоторым, кстати, доставляет. Половой акт все-таки, а не похороны. — Он понизил голос. — Давайте снова, и пободрее. Прошу, Джек.
Дейл выровняла пары, выбившиеся из строя, а режиссер снова поднялся по ступенькам. Было лучше, на этот раз, несомненно, лучше. Дейл подошла к Джазмину, не отрывая взгляда от сцены. Он опустил руку ей на плечо и улыбнулся, отразившись в очках.
— Дарлинг, получится. Все получится.
— Вон те двое с краю вообще отлично, — сказала Дейл. — Все бы так двигались, и я могла бы плевать в потолок.
Имеет право на открытое, прямое, великое совокупление.
Дейл захлопала, чтобы помочь им подстроиться под изменившийся ритм. Джазмин сел в первом ряду и закурил. Потом крикнул, обращаясь к Дейл:
— Те двое с краю…
Она приложила палец к уху, показывая, что не слышит, и направилась по проходу к нему.
— Те двое с краю, не слишком ли заторапливают, как по-твоему?
Они посмотрели вместе. Действительно, пара, которую Дейл только что похвалила, немного сбилась с ритма. Джазмин опять сложил ладони домиком. Дейл двинулась к сцене, уподобившись ножницам. Встав над ними, захлопала в ладоши.
— Раз-два, раз-два, — считала она.
Казалось, они не слышат ни Дейл, ни тромбонов, ни малых барабанов, ни глокеншпиля.
— Раз-два, — заорала Дейл. — Считать умеем?
И потом, обращаясь к Джазмину:
— Должно же у людей быть хоть какое-то чувство ритма.
Но Джазмин не услышал, потому что тоже орал:
— Стоп! Стоп! Выруби звук, Джек.
Все пары постепенно остановились, кроме той, что с краю. Теперь она была в центре внимания и раскачивалась со все возрастающей быстротой. Ритм там явно был, хоть и рваный.
— Бог ты мой, — сказал Джазмин. — Ебутся.
Он повернулся к рабочим сцены и крикнул:
— Разнимите их, слышите, и не лыбьтесь мне тут, если не хотите потерять работу.
Он повернулся к остальным парам и крикнул:
— Очистить сцену, получасовой перерыв. Нет, нет, подождите…
Он повернулся к Дейл и сказал вдруг осигппим голосом:
— Прости, дарлинг. Представляю, каково тебе сейчас. Гадость, мерзость, я виноват. Надо было их проверить вначале. Больше этого не повторится.
Он не договорил, а Дейл уже шла по проходу, точно распарывая его. Вскоре она исчезла. Те двое так и раскачивались в тишине. Только скрип половиц под ковром и сдавленные женские стоны. Рабочие стояли в растерянности.
— Растащите же их, — снова крикнул Джазмин.
Один из рабочих попробовал потянуть мужчину за плечи, но они скользили от пота, а больше ухватиться было не за что. Джазмин отвернулся, на глазах слезы. Невероятно. Остальные, радуясь передышке, окружили их и смотрели. Рабочий, который пытался тянуть за плечи, принес ведро воды. Джазмин высморкался.
— Не сходи с ума, — хрипло сказал он. — Сейчас уже сами закончат.
На этих словах пара довибрировала до коды. Они расцепились: женщина бросилась в гримерную, а мужчина остался стоять. Джазмин поднялся на сцену, дрожа от сарказма.
— Ну что, Портной[19], утолил свою похотушку? Полегчало?
Мужчина заложил руки за спину. Его член был липок и возбужден и опускался небольшими толчками.
— Да, спасибо, господин Кливер, — сказал мужчина.
— Как тебя зовут, моя радость?
— Факер.
Джек фыркнул из своей оркестровой ямы — он редко смеялся. Остальные закусили губы. Джазмин набрал в легкие воздуха.
— Значит, так, Факер: вали отсюда вместе со своим маленьким липким другом и лахудру Нелли прихвати. Надеюсь, найдете себе подходящую канаву.
— Непременно найдем, господин Кливер, спасибо.
Джазмин спустился в зал.
— Остальные, по местам! — сказал он.
Он сел. Бывали дни, когда хотелось выть, буквально в голос. Но вместо этого он достал сигарету и закурил.
Бабочки
Свой первый в жизни труп я увидел в четверг. А сегодня было воскресенье, и совершенно нечем заняться. Да еще жара. Никогда не думал, что в Англии бывает так жарко. Ближе к полудню решил пройтись. Стоял перед домом в нерешительности. Не знал, направо пойти или налево. На другой стороне улицы Чарли возился под машиной. Наверное, увидел мои ноги, потому что крикнул:
24 
