Особенно,... 
167 
Сергей Тиханов, собственной персоной.
Будучи по натуре женщиной доброй и внутренне торжествуя по поводу близкой победы, Жизель приветствовала его с искренним радушием:
— Рада видеть вас, мистер Сэмюэл Толли.
— Привет,— небрежно кивнул он и прошел мимо нее в гостиную.
Закрыв дверь, она повернулась к нему лицом:
— Ну так что?
— Ваша взяла,— признал он без всяких предисловий.— Я действительно Сергей Тиханов.
— Я это знала,— сказала Жизель,— с того самого момента, когда увидела вас без усов.
— Вам не откажешь в зоркости, мадемуазель Дюпре. Вы умнее, чем я думал. Так что примите мои комплименты. Мне ничего не оставалось, кроме как прийти к вам сегодня. Прежде всего, с моей стороны было глупостью вообще приезжать в Лурд. Глупостью простительной, актом отчаяния умирающего человека. И все-таки это была ошибка. Совершив ее, я не могу позволить, чтобы о ней кому-либо стало известно. Я ни при каких условиях не могу допустить, чтобы вы раскрыли мою личность.
Она встревоженно уставилась на него:
— Значит, вы пришли сюда, чтобы предотвратить утечку информации. Надеюсь, в ваши планы не входят насильственные действия. Должна предупредить вас, что вооружена. У меня есть пистолет.
Тиханов принял вид оскорбленного человека.
— Мадемуазель Дюпре, как вы могли подумать обо мне такое? Я вообще не склонен к насилию — об этом ясно говорит весь мой послужной список. Вы предложили сделку, и я готов ее принять. Я здесь, чтобы объявить, что согласен на ваши условия. Вы, кажется, намекали, что это обойдется мне в пятнадцать тысяч долларов?
У Жизели голова пошла кругом. Ее обуяла жадность. Вот он, у ее ног,— противник, сдавшийся на ее милость. Такой шанс предоставляется один раз в жизни.
— Это было вчера,— выпалила Жизель.— А сегодня условия изменились.
— Изменились?
— У меня появился еще один покупатель,— без тени стыда заявила она.— И этот покупатель готов заплатить больше.
Тиханов впервые выказал беспокойство.
— Надеюсь, вы не сказали этому самому покупателю, что именно хотите продать?
— Конечно нет. Я ничего не выдала. Но вам теперь придется заплатить двадцать тысяч. Как я уже говорила, вы можете выслать деньги на следующей неделе…
Тиханов криво усмехнулся:
— Нет уж, я хочу закончить это дело прямо сейчас. К счастью для вас, я никогда не пускаюсь в путешествия без крупной суммы в трех валютах. На всякий пожарный, так сказать… Если вдруг понадобится откупиться.— При этих словах на его губах опять появилась невеселая улыбка.— Я ожидал, что вы поднимете цену. Всевозможные переговоры и торг — это часть моей жизни. Противник, у которого на руках все козыри, всегда заламывает несусветную цену. Я принес двадцать тысяч, даже чуть больше, в американских долларах.
— Двадцати будет достаточно,— проговорила Жизель, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Вот…— Тиханов вытащил из правого кармана пиджака толстую пачку зеленых банкнот, перетянутую резинкой.— Все это ваше.
Он положил пачку на кофейный столик. Глаза Жизели округлились при виде такого богатства.
— Поймите, я вовсе не желаю вам зла,— начала она.— Я ничего против вас не имею. Просто мне нужны деньги.
Она потянулась к деньгам, но Тиханов тут же выбросил вперед правую руку, загородив купюры.
— Не торопитесь,— заявил Тиханов.— Плата за товар перед вами. Но где же сам товар?
— Да-да, конечно,— прошептала она, едва в силах говорить.— Сейчас я принесу вам улики, фотографии — все до одной…
— И негативы,— мягко напомнил он.
— Да, и негативы тоже. Секундочку.— Она юлой развернулась на месте и устремилась в соседнюю комнату.— Сейчас все принесу!
Несколько секунд Тиханов смотрел на открытую комнатную дверь, а затем пошел следом, скорее даже заскользил по устилавшему пол ковру. Он двигался к дверному проему легко, бесшумно, с отточенной ловкостью.
Перед его глазами открылась спальня — и она у комода. Жизель стояла к Тиханову спиной, выдвинув верхний ящик и копаясь в его содержимом. Он встал на цыпочки и застыл, словно гремучая змея, поднявшая голову перед тем, как ужалить жертву. Его славянские глаза, устремленные на нее, превратились в узкие щелочки. В этот момент Жизель вынимала из ящика компрометирующий снимок и негатив.
Едва она достала фотографию и пленку, Тиханов опустил руку в левый карман пиджака и плавно извлек оттуда тонкий крепкий шнур.
167 
