Особенно,... 
72 
Идиране видели себя руководителями этого большого процесса наведения порядка. Они были избранниками. Сначала им был дан мир и покой, чтобы им стало понятно, чего хочет Бог, а потом силы беспорядка, которые, как они постепенно поняли, им нужно было победить, заставили их действовать. Бог замыслил с ними нечто Великое. Они должны были найти собственное место, хотя бы в своей родной Галактике, а возможно, и выйти за её пределы. Более зрелые виды должны сами позаботиться о собственном спасении, установить свои собственные правила и найти свой собственный мир с Богом. (Это был знак Его великодушия, Он доволен их достижениями, даже если они отрицали Его.) Но другие — толпящиеся вокруг, хаотичные, воюющие друг с другом народы, — они нуждались в руководстве.
Пришло время отложить в сторону игрушки эгоистических стремлений. И чтобы идиране поняли это, было знамение. В них и в том мире, который был божественной частью их наследства, волшебной формулой внутри их генетического кода, всплыло новое послание: Растите! Ведите себя порядочно! Готовьтесь!
Хорза не больше Бальведы верил в религию идиран, и он действительно видел в их продуманных-перепродуманных и слишком уж плановых идеалах тот самый сорт ограничивающих жизнь сил, который так отпугивал его в изначально добром моральном облике Культуры. Но идиране полагались сами на себя, а не на машины, и потому они по-прежнему оставались частью жизни. В этом и была для Хорзы решающая разница.
Хорза был убеждён, что идиране никогда не стали бы подчинять себе все менее развитые цивилизации в Галактике. Судный День, о котором они мечтали, никогда не придёт. Но абсолютная уверенность в этом окончательном поражении сделала идиран обычными существами, частью всеобщей жизни Галактики. Они стали просто ещё одним видом, который растёт, распространяется, а потом, выйдя в фазу плато, которой достигали в конце концов все несамоубийственные виды, успокоится. Десятки тысяч лет идиране были, конечно, цивилизацией среди многих таких же и вели свою собственную жизнь. Короткая эра покорении стала потом источником высокоценимых воспоминаний, но ещё до тех пор они стали несущественными и были отметены созидательной теологией. Идиране раньше были спокойными и интроспективными; такими же они когда-то станут вновь.
И, наконец, они были разумными. Они больше прислушивались к голосу разума, чем эмоций. Единственное, во что они верили, не требуя доказательств, было то, что жизнь имеет смысл и что есть нечто, многими людьми называемое Богом, и что этот Бог желает лучшего существования для своих творений. И сейчас они шли к этой цели и верили, что они руки, ладони и пальцы Бога. Но когда придёт время, они не станут скрывать знание о том, что неправильно это понимали и что их задачей вовсе не было создание окончательного порядка. Галактика с её многочисленными и разными цивилизациями ассимилирует и их.
Культура была совсем другой. Хорза не видел конца её политике постоянного и расширяющегося вмешательства. Вполне возможно, она будет расти вечно, так как не может сдерживаться естественными границами. Как переродившаяся раковая клетка без «выключателя» в своём генетическом устройстве, Культура будет распространяться столь долго, сколько ей позволят. Добровольно она это не прекратит никогда, а потому должна быть к этому принуждена.
Он уже давно решил посвятить себя этому делу, думал Хорза, пока Фви-Зонг продолжал греметь. Но он не сможет служить ему, если не вырвется от пожирателей.
Фви-Зонг говорил ещё некоторое время, а потом приказал повернуть носилки, чтобы поговорить с молодёжью. Большей части его паствы было совсем плохо — или они просто так выглядели. Фви-Зонг переключился на местный язык, которого Хорза не понимал, и начал, очевидно, проповедь, не обращая внимания на постоянные приступы рвоты в своём стаде.
Солнце опускалось всё ниже к океану, и воздух становился прохладнее.
После проповеди Фви-Зонг тихо сидел на носилках, а пожиратели один за другим подходили к нему, кланялись и что-то серьёзно говорили. Пророк широко улыбался и то и дело кивал, будто соглашаясь.
Потом пожиратели запели, а Фви-Зонга умыли и умастили две женщины, помогавшие при убийстве Двадцать Семь. Его громадное тело блестело в лучах заходящего солнца, и он весело помахивал руками. Так его и унесли с берега в лесок у подножия единственной жалкой горы на острове.
Тем временем наносили дров и развели костры. Пожиратели разошлись по своим палаткам и кострам или маленькими группами подались прочь с примитивно сплетёнными корзинами — очевидно, чтобы собрать свежие отходы, которые позже попытаются сожрать.
72 
