Лёгкий, ненавязчивый романчик 
55 
— Главное, вы должны запомнить, Гурдже, — прервал автономника корабль, — что их общество основано на собственности. Все, что вы видите, к чему прикасаетесь, принадлежит какой-либо личности или организации — оно их собственность, они им владеют. Точно так же, с кем бы вы ни встретились, он будет четко знать свое место в обществе и положение относительно окружающих… Особенно важно помнить, что допускается владение другими людьми, но не в смысле фактического рабства — они гордятся, что покончили с этим, — а в том, что, принадлежа к такому-то полу или классу, вы частично становитесь собственностью другого лица или лиц: вам приходится продавать свой труд или таланты тому, у кого есть средства их купить. Что касается мужчин, то они отдают себя целиком, когда становятся солдатами. Личный состав армии — настоящие рабы, практически без личной свободы, неповиновение грозит им смертью. Женщины продают свои тела, обычно заключая брачный контракт с промежуточными, которые затем оплачивают их сексуальные услуги…
— Ах, корабль, прекратите! — рассмеялся Гурдже.
Он проводил собственные изыскания о нравах империи, сам читал исторические труды и просматривал объяснительные видеозаписи. Взгляд корабля на традиции и институты империи был необъективным, несправедливым и ужасно культурианским.
Флер-Имсахо и дистанционный автономник демонстративно смерили друг друга взглядом, потом маленький библиотекарь, уступая, засветился серо-желтым светом и произнес своим высоким голосом:
— Ну что ж, вернемся к началу…
«Фактор сдерживания» лежал в космическом пространстве над Эа, прекрасной бело-голубой планетой, которую Гурдже впервые увидел почти два года назад в экранной комнате Икроха. По обеим сторонам корабля расположились имперские линейные крейсеры, каждый был раза в два длиннее судна Культуры.
Два военных корабля встретили их у границ звездного скопления, в котором находилась система Эа, и «Фактор», уже сбросивший тягу, нормальную для гиперпространства (это понятие тоже следовало держать в тайне от империи), двигался некоторое время по инерции, а потом остановился вовсе. Восемь его эффекторных блистеров были прозрачными, сквозь них виднелись три игровые доски, модульный ангар и бассейн в узкой части, а также пространства в трех удлиненных носовых помещениях, откуда во время пребывания на «Маленьком негоднике» убрали оружие. Тем не менее азадианцы прислали к кораблю небольшой аппарат с тремя офицерами. Двое остались с Гурдже, третий же по очереди проверил все блистеры, а потом прошелся по всему кораблю.
Эти или другие офицеры оставались на борту в течение пяти дней, пока они добирались до самой Эа. Азадианцы выглядели так, как представлял Гурдже, — выбритые, с плоскими широкими лицами и почти белой кожей. Ростом они были меньше Гурдже — он заметил это, когда офицеры стояли перед ним, — но благодаря военной форме казались гораздо крупнее. До этого Гурдже никогда не видел формы и потому, столкнувшись с ней, испытал странное головокружение, будто от нереальности происходящего, а также необычную смесь страха и почтения.
Учитывая приобретенные им познания, Гурдже не был удивлен отношением азадианцев к себе. Казалось, те пытаются не замечать инопланетянина; обращались они к нему редко, а если и обращались, то никогда не смотрели в глаза. Он в жизни не встречал такого пренебрежения.
Что, похоже, интересовало офицеров, так это корабль, а не Флер-Имсахо (тот старался не попадаться им на глаза) и не дистанционный автономник корабля. Флер-Имсахо лишь за несколько минут до появления офицеров на борту с крайней неохотой и долгими причитаниями забрался в свою оболочку-обманку. Он тихо кипел в течение нескольких минут, пока Гурдже рассказывал ему, насколько привлекателен для истинных знатоков этот старинный корпус без ауры. Как только на борту появились офицеры, Флер-Имсахо скрылся.
Гурдже был сыт по горло его помощью в сложных лингвистических вопросах и хитростях этикета.
Ничем не лучше был и дистанционный автономник корабля. Эта машина следовала за Гурдже, не произнося ни слова, и время от времени демонстративно натыкалась на стоящие там и здесь предметы. Дважды Гурдже поворачивался и чуть не падал на медлительный неуклюжий куб: возникало искушение пнуть его.
Гурдже пришлось самому попытаться объяснить, что на корабле, насколько ему известно, нет ни мостика, ни кабины экипажа, ни командного пульта, но азадианские офицеры, похоже, не очень-то поверили.
55 
