Лёгкий, ненавязчивый романчик 
91 
— Так, значит, жребий на самом деле тоже совсем не жребий?
— Силы небесные, Гурдже, конечно нет! — За рассмеялся. — Чтоб мне так жить! Неужели вы настолько наивны?
Он сидел, покачивая головой, глядел в пол и время от времени икал.
Гурдже встал и подошел к открытой двери модуля, откуда открывался вид на город, мерцающий в предвечерней дымке. Длинные тени башен лежали, словно редкие волосины на почти облысевшей шкуре. В небесах виднелся отливавший красным цветом заката флаер.
Гурдже никогда еще не чувствовал себя таким разочарованным и злым. Еще одно неприятное чувство в придачу к испытанным в последнее время: что он намертво втянут в игру и что впервые в жизни он играет всерьез.
Все, казалось, считали его ребенком. Они беззаботно решали, что ему нужно и чего не нужно говорить, утаивали от него то, что он должен был знать, а если что и говорили, то действовали при этом так, словно он все время должен был знать об этом.
Он оглянулся на За, но тот сидел с отсутствующим видом, потирая живот. Потом За громко рыгнул, безмятежно улыбнулся и крикнул:
— Эй, модуль, включи десятый канал! Да, на экране.
Он встал и засеменил к стойке перед экраном, остановился перед ней, сложив руки на груди, насвистывая что-то неудобоваримое и бессмысленно ухмыляясь при виде живых картинок. Гурдже наблюдал за этим сбоку.
В новостях показывали высадку имперских войск на далекой планете. Горели города и поселки, петлями вились по дорогам колонны беженцев. Показывали интервью, взятые у безутешных родственников павших бойцов. Показывали обитателей покоренной планеты — волосатых четырехногов с приспособленными для хватания губами: они лежали, связанные, в грязи или стояли на коленях перед портретом Никозара. Один был разрублен — пусть дома посмотрят, что там у него под волосатой шкурой. Губы четырехногов стали ценным трофеем.
В следующем репортаже рассказывали, как Никозар уничтожил своего противника в одиночной игре. Император шествовал от одного конца доски к другому, подписывал какие-то документы у себя в кабинете, потом общий план: император снова стоит на доске. Комментатор за кадром с воодушевлением говорил о его великолепной игре.
Следующим сюжетом шло нападение на Гурдже. Он был поражен, увидев это происшествие на экране. Все закончилось в одно мгновение — неожиданный прыжок, он падает, автономник подскакивает вверх, несколько вспышек, из толпы выпрыгивает За, смятение и движение, потом лицо Гурдже крупным планом, кадр с Пекилом на земле, другой кадр — убитые налетчики. Сообщалось, что он, Гурдже, был ошеломлен, но благодаря оперативным действиям полиции остался невредим. Рана Пекила оказалась неопасной — в больнице он поведал репортерам о своем самочувствии. Сообщалось, что нападавшие — экстремисты.
— Это означает, что впоследствии их могут причислить к револютам, — сказал За, потом велел экрану выключиться и повернулся к Гурдже. — Ну, видели, как быстро я среагировал, а? — сказал он, ухмыляясь во весь рот и широко разбрасывая руки. — Видели, как я двигался? Просто великолепно! — Он со смехом развернулся вокруг собственной оси, потом, пританцовывая, вернулся на свое место и упал в формокресло. — Черт! Ведь я пришел туда только посмотреть, каких психов выпустят для демонстрации против вас, но слава богу, что я все же пришел! Ни хера себе — какая скорость. Настоящая кошачья грация, гроссмейстер!
Гурдже согласился с За — тот и в самом деле двигался очень быстро.
— Давай-ка посмотрим еще раз, модуль! — прокричал За.
Экран модуля засветился, и Шохобохаум За, довольно хихикая, принялся разглядывать несколько секунд экранного действия. Он прокрутил репортаж еще несколько раз в медленном повторе, потирал руки, потом попросил еще выпивки. На этот раз кипящая чаша появилась быстрее — синтезаторы модуля благоразумно сохранили прежнюю кодировку. Гурдже снова сел, видя, что За пока не собирается уходить. Гурдже заказал себе закуску, а За, насмешливо фыркнув в ответ на предложение поесть, заказал жареные чудо-ягоды, которые были поданы вместе с его пенящимся коктейлем.
Они смотрели передачи имперского канала, За неторопливо потягивал напиток из своей чаши, а снаружи одно солнце уже зашло и в сумерках замерцали огоньки города. Появился Флер-Имсахо, без своего маскарадного наряда (За не обратил на это внимания), и заявил, что отправляется продолжать свои исследования птичьей популяции планеты.
91 
