79 
В: Выходит, она это не по своей воле?
О: Может, и так, сэр. Бог ее знает.
В: Каков вам показался ее наряд: бедный, богатый? Кому больше пристало носить такое платье: знатной даме или крестьянке?
О: Пожалуй что крестьянке, сэр. Хоть наряд и недурен: вокруг подола и ворота розовые ленты, чулки белые. Венку я не так удивился: она всю дорогу, где бы мы ни останавливались, нет-нет да и сорвет цветик. Уж я над ней подшучивал: не горничная благородной леди, а уличная цветочница.
В: Что же она на это?
О: Отвечала, что это еще не самое скверное ремесло.
В: С Его Милостью она не заговаривала?
О: Нет, сэр. У нее в те минуты была одна забота: майская корона. И вот гляжу я на нее, а она сидит среди зелени, вся белая-белая, ровно молоко в крынке. Воистину чистота непорочная – как говорится, даже слепого проймет до самого нутра. Увидишь ее в этом платье – и сердце взыграет, все тревоги позабудешь. Вы уж, сэр, не прогневайтесь, но никогда еще она не казалась мне краше и милее.
В: Мила как адская смола. Что было дальше?
О: Постоял я так несколько времени и вдруг услыхал стук шагов, и на другом берегу появился Дик – в аккурат с той стороны, где я его видал.
Остановился напротив Его Милости и подает знак. Худой знак, сэр: чертовы рога.
В: Изобразите.
О: Вот эдак, сэр.
В: Пишите так: мизинец и указательный палец выставлены, средний же и безымянный прижаты к ладони большим. Видели вы этот знак прежде?
О: Поговаривают, будто таким манером приветствуют друг друга ведьмы. Я и сам в это верил, как был мальчонкой. Правда, мы-то в те годы употребляли его в шутку либо в бранном смысле: дескать, черт тебя побери. Но Дик – тот не шутил.
В: Продолжайте.
О: Его Милость приблизился к Луизе. Она поднялась. Меж ними был короткий разговор, но я ничего не расслышал. Потом перешли к тому месту, где стоял Дик, а тот – скок в воду и перенес ее на другой берег, чтобы башмаков не замочила. Его Милость за ними. И стали они подниматься туда, откуда пришел Дик.
В: Его Милость при появлении Дика был обрадован?
О: Не могу знать, сэр. Я его лица не видел – ветка мешала. И на знак этот он никак не ответил. А вот как пошел за Луизой да имел с ней разговор, так, сдается мне, дело делать заторопился.
В: То есть как бы явил решимость?
О: Да, сэр. И Луизу тоже, как видно, пытался укрепить. Я приметил: взял он с камня епанчу и подает ей на плечи, а когда Луиза отказалась, он так и повесил епанчу себе на руку, словно он ей лакей. Я прямо диву дался.
Однако же сам видел.
В: А майский венец она не надела?
О: Тогда – еще не надела, сэр. Держала в руках.
В: Дальше.
О: И вот, сэр, стою я и ломаю голову, как мне теперь быть. Ушли они недалеко, лошадей тут бросили – надо думать, сюда и воротятся. А мой-то конь, как на грех, поблизости, я его путем и не спрятал. Что как они, идучи обратно, его заприметят и обо всем догадаются?
В: Ясно, ясно. И вы последовали за ними?
О: Да, сэр. Тропинка оказалась скверная, камни и камни. Шагов двести она шла круто, потом сделалась ровнее, но такая же каменистая.
В: Конь по такому крутогорью не взберется?
О: Ну разве что наши валлийские пони, а ваши обычные лошади нет.
Наконец достиг я того места, где видел Дика. В полный рост не поднимаюсь: заметят. И вижу перед собой тот уголок, который обозревал Дик – в стороне от разлога.
В: В какой стороне?
О: К западу, сэр, а может, к северо-западу. По левую руку от тропы.
Место почитай что голое, ни единого деревца, только трава да кое-где чахлые кривые колючки, а повыше папоротник. Такое, знаете, захудалое пастбище, плоскодонная ложбина, похожая... Ну да, похожая на корзину рыбной торговки с Биллингсгейтского рынка. А на северном склоне, ближе к утесу, сплошь камни.
В: Что же те, за кем вы сюда поднялись?
О: Их и искать не пришлось: они стояли за три-четыре сотни шагов от меня, хотя со своего тогдашнего места я еще не видел ни дна ложбины, ни озерца. Но главное-то, сэр, главное! Я заметил, что они уже не одни.
В: Как не одни?
О: Мне было вообразилось, что они наконец встретились с той, о ком мы все толковали – ну вот которую Его Милость так мечтал получить в жены.
Потому что чуть выше них на склоне увидал я женщину, а они стояли перед ней на коленях.
В: Что? На коленях?
О: Именно, сэр. Все трое. Впереди, снявши шляпу, Его Милость, а за ним в двух шагах Дик и Луиза. Точно перед королевой.
79 
