Последние отзывы

  47  

– А в этом случае, – утверждала Алиса, – его чары не произвели бы на меня никакого впечатления!

Впрочем, Джек даже в детстве почему-то в это не верил.

Мальчик не запомнил, как звали суринамскую проститутку, что подарила ему шоколадку то ли на Корсьеспоортстеег, то ли на Бергстраат, зато он помнил, где находились эти две улицы – между каналами Сингель и Херенграхт, то есть на некотором отдалении от квартала красных фонарей, примерно в четверти часа ходьбы, в более жилой и менее злачной части города.

Почему Алиса отправилась расспрашивать про Уильяма в этот район? Наверное, потому что ей посоветовали – то ли Блондинка Нель, то ли Черная Лола – поговорить с Велосипедистом, он же дядюшка Геррит. Черная Лола, из пожилых, вообще-то была белая, просто волосы красила в чернильно-черный цвет, а дядюшка Геррит был ворчливый старичок, который ездил проституткам за покупками на велосипеде. Он таскал с собой блокнот, и там проститутки писали, чего хотят на обед или просто так, закусить. Он очень не любил, когда списки делались слишком длинными, а прокладки и презервативы покупать отказывался вообще. Джек решил, что наряду с Велосипедистом в квартале есть, наверное, еще и Прокладочник с Презервативщиком, но ни он, ни мама ни разу этих персонажей не встретили.

Женщины постоянно дразнили дядюшку Геррита. Если какая-то девушка чересчур сильно донимала его, он отказывался делать для нее покупки в наказание за острый язычок – но обычно всего на пару-другую дней. В квартале жила одна проститутка по имени Саския, тощая, как стиральная доска. Когда у нее кончались сэндвичи, она обычно просила о помощи Алису и Джека – есть она хотела постоянно, а дядюшка Геррит за что-то ее просто терпеть не мог. Почти каждый раз, что Джек и мама проходили мимо, Саския давала им деньги на круассан с сыром и ветчиной, который они приносили ей на пути назад. Правда, если у Саскии был клиент, вручить сэндвич не удавалось, и его приходилось съедать.

Саския была очень популярная проститутка, так что круассаны с сыром и ветчиной доставались Джеку с большой регулярностью. Кроме того, Алиса с удовольствием покупала для Саскии бутерброды и из собственного кармана. У работниц квартала обычно очень интересные истории, а Алиса обожала слушать истории – правда, только женские. Женщины, у которых в жизни случались несчастья, каким-то образом узнавали, что Алиса подходящий для них слушатель, – возможно, потому что у нее самой в жизни случилось несчастье.

История Саскии была о двух мужчинах. Первый мужчина, сделавший ей больно, был клиент, он поджег ее прямо в номере, где она работала, на Блудстраат, пытался плеснуть ей в лицо жидкость для растопки каминов, но Саския закрылась рукой. Она получила серьезные ожоги, но лицо осталось нетронутым, обгорела только рука от запястья до локтя. Когда рана зажила, Саския стала носить на руке браслеты – она даже придумала такой способ привлекать клиентов: становилась в дверях своей комнаты на Блудстраат, вытягивала руку на улицу и звенела браслетами. Мимо такого никак нельзя было пройти, и клиенты текли рекой.

Хорошенькой ее назвать было нельзя, слишком худая, а еще она никогда не открывала рот, улыбаясь очередному клиенту, – такие ужасные у нее были зубы.

– Хорошо, что клиенты не ждут от проституток поцелуев, – объяснила Саския Джеку, – ведь меня никто не захочет целовать.

И тут она улыбнулась мальчику своей щербатой улыбкой; выяснилось вдобавок, что из имеющихся зубов половина сломанные.

– Не думаю, что об этом надо говорить при Джеке, – намекнула Алиса.

Было в Саскии, однако, что-то необыкновенно привлекательное, дикое – на одной руке арсенал звенящих браслетов, другая обнажена до плеча. Может быть, мужчины думали, что эта женщина легко теряет контроль над собой, а может быть, их притягивала аура раненого существа, раненного скорее даже духовно, чем физически, – они видели внутреннюю боль в блеске ее глаз.

Второй мужчина в истории Саскии избил ее за то, что она отказалась снять с правой руки браслеты. Он знал о ее ожоге и хотел на него посмотреть. Услышав об этом, четырехлетний Джек решил, что это был мужчина, который особенно остро нуждался в добром совете.

Саския подняла такой вой, что ей на помощь прибежали четыре ее соседки по Блудстраат и еще три девицы с угла Аудезейдс-Фоорбургвал. Они вытащили мужчину, нуждавшегося в добром совете острее других, на улицу и принялись избивать его вешалками и вантузами, а потом одна из помощниц сбегала в туалет за цепочкой, на каких висят затычки для ванн, и тоже пустила ее в ход. Когда приехала полиция, несчастный, чья нужда в добром совете явно не была удовлетворена, был весь в крови, без сознания и в бреду.

  47