Последние отзывы

  2  

— Про себя он добавил: «В шестидесятом. Боже милостивый! Ни мало ни много — двадцать один год назад». Боль от этой мысли была внезапной, и потому его фальшивый энтузиазм мгновенно улетучился. Усилием воли он попытался вернуть его обратно. Вынул из кармана куртки ключ, полученный у агента по недвижимости, вставил в замочную скважину, отворил входную дверь и тут же услышал, как ее нижняя планка проехалась по потертому ковровому покрытию.

— С удовольствием перенесу тебя через порог.

— Сумеешь? — Она подавила лукавую улыбку.

Дэвид ответил взглядом, преисполненным притворного упрека:

— Какое нахальство заявлять такое человеку, который два часа в неделю занимается тяжелой атлетикой.

Наклонившись, он левой рукой подхватил ее под колени, правой — под поясницу и воскликнул:

— Алле-гоп!

— Нет-нет, дорогой, не вздумай. — Улыбка Эллен вдруг стала смущенной. — Я пошутила. — Она высвободилась из его рук. — Ты можешь повредить спину.

Дэвид выпрямился.

— Ты же не хочешь провести свой второй медовый месяц в постели? — продолжала она с улыбкой.

— Именно этого я и хочу.

— Я имею в виду — на больничной койке!

— Определенно нет. Твоя взяла.

Когда они очутились внутри дома, Дэвид скорчил недовольную мину:

— Если бы такое было возможно, я бы сказал, что внутри гораздо холодней, чем снаружи.

Эллен улыбнулась.

— Не сомневаюсь, что веселый огонь в этом славном очаге быстро выгонит холод.

Дэвид согласно кивнул. Тем временем его внимательный взгляд быстро обежал помещение.

— Относительно неплохо, — заметил он и, не дождавшись ответа, глянул на Эллен: — Разве не так?

— Да, неплохо, — согласилась она, но убежденности в ее голосе не было.

Дэвид обвил руками талию жены.

— Полно, — заговорил он, — давай подыщем другое место. — И, отвечая на удивленный взгляд Эллен, пояснил: — Тебе же тут не нравится.

— Почему? Нравится!

— Нет, не нравится. Не притворяйся, мы найдем…

— Нет. — Она оборвала его с такой решительностью, что он даже удивился. — Я хочу сказать… — Эллен смущенно улыбнулась. — Мы же решили провести неделю в Логен-Бич. И если мы откажемся от этой мысли, будет уже совсем не то.

— Я знаю, но…

— Мне нравится тут, Дэвид. Правда, нравится. Просто пока здесь ужасно холодно. Но вон там, — она указала рукой в сторону, — стоит газовый обогреватель, о котором говорил агент. И когда мы включим его да к тому же разведем огонь в камине, тут станет уютно, как…

Последовал неопределенный жест.

— Как на Рождество в морге? — поддразнил он.

Она скорчила укоризненную гримаску и направилась в гостиную. Дэвид несколько секунд смотрел ей вслед, затем обернулся, захлопнул входную дверь и вздрогнул. «Сам воздух превращается в какую-то осязаемую субстанцию», — пришла ему в голову мысль. Он словно видел, как воздух густой струей втекает в его легкие, подобно жидкости с низкой температурой замерзания. Сжав зубы, будто создавая барьер этому потоку, он прошел за Эллен и оказался в сумрачной, едва освещенной комнате.

Облицованный камнем очаг находился слева, по центру западной стены. На каменной кладке стены, над каминной полкой висела картина: парусное судно, уносимое волнами разбушевавшегося моря. Дэвид прищурился и подошел поближе. Это был оригинал, написанный маслом. Он перевел взгляд на книжные шкафы, встроенные в стену по обе стороны камина, потом на небольшие закрытые жалюзи окна над ними, затем оглядел мебель: огромный диван прямо перед камином, кресла, столики с лампами. Этот гарнитур напомнил ему мебель из иллюстрированного каталога Серса-Ройбека за 1937 год, который он листал в литературном отделе киностудии «Метро-Голдвин-Майер».

— Не так уж плохо, — услышал он голос Эллен и вопросительно глянул на нее.

— Ты вправду так думаешь?

— Мне тут нравится, — ответила она с улыбкой.

— Отлично.

— Во всяком случае очень обжитое гнездышко. Давай посмотрим остальное!

Что-то в ее голосе — возможно, след того неуемного любопытства, полудетская черта, которую он в ней всегда любил, — заставило его улыбнуться и шутливо склонить голову.

— Показывайте дорогу, Эллен Оудри.

Они прошли по потертому ковру к узкой, примыкающей к стене лестнице и оказались в небольшом алькове, нише, превращенной в маленький обеденный уголок. Потолок в этой части огромной комнаты находился всего лишь в нескольких дюймах над головой Дэвида. В этом алькове имелось двойное окно, убранное нарядными занавесками; круглый, кленового дерева стол с четырьмя стульями; матовая медная лампа над столом. Большую часть паркетного пола закрывал многоцветный овальный коврик. Справа от двери в кухню располагался буфет, над которым висело потускневшее старинное зеркало.

  2