152 
Оглторп трижды взмахнул шпагой и закричал во все горло:
– Да хранит нас Бог! За Америку!
И бой начался.
– Ты можешь остановить ее! – спросила Креси, глядя на поднимавшуюся за ними машину тьмы.
Распространялся пугающе неестественный запах, и было так душно, что кружилась голова. Воздух вибрировал, как кожа на барабане.
Адриана наморщила лоб.
– Остановить? Нет, не могу. Но дай подумать. Кто ей приказывает гнаться за нами?
– Я тебя не понимаю.
– Это – malakus, с его помощью некто ориентируется в материальном мире. Каким-то образом malakus знает, что должен преследовать наши корабли, кто-то научил его распознавать их, отличать от других материальных объектов – деревьев, домов, всего того, что сделано из дерева.
– Теперь я уловила твою мысль.
– Но машина не отличается особой проницательностью. Что бы она делала, окажись здесь еще какие-нибудь корабли?
– Машина проницательная. Ведь она бросилась в погоню за нами, не за кораблем Меншикова.
– Действительно, – согласилась Адриана. – Она просто одному кораблю предпочла сразу несколько. – Она резко повернулась в сторону рулевой рубки. – Эркюль, прикажи остальным кораблям подойти к нам на максимально близкое расстояние. Я кое-что придумала.
– Я слышал, но не лучше ли нам в таком случае рассеяться?
– Нет. Она от этого слишком растеряется. Я хочу предложить ей простейший выбор и послать ее за Меншиковым, он направился в противоположную от нас сторону. Подтяни наши корабли как можно ближе друг к другу!
Эркюль рьяно взялся за дело, передавая приказ с помощью флага и эфирографа. Корабли начали сближаться, их уже отделяло друг от друга каких-нибудь тридцать ярдов.
– Еще ближе, – сказала Адриана, – чтобы корпуса соприкасались.
– Ветер сильный, это невозможно.
– Посмотри туда, Эркюль, – сказала Адриана, показывая в сторону keres.
Машина двигалась медленно, но двигаться быстрее ей не было нужды, корабли собрались в кучу, и достаточно было подойти к ним на опасно близкое расстояние. И в этот момент корабли должны были рассыпаться в стороны, если уцелеют в огненном дыхании машины тьмы.
– От нее спастись невозможно. Перед такой угрозой все остальное кажется возможным.
Все лицо Эркюля было в капельках пота, словно уже покрылось волдырями от ожога. Когда он вытер пот рукавом, лицо влажно заблестело.
– Как скажешь.
Он начал отдавать приказы.
Корабль сильно тряхнуло. Линней ни за что не держался, поэтому его откинуло к борту и он чуть не вывалился, его успели подхватить и удержать железные руки Креси. Не всем так повезло, как ему. Молодой матрос упал в узкую щель между корпусами двух кораблей, машина тьмы тут же поглотила его, растерев в порошок.
Их корабль снова содрогнулся, словно в него угодило пушечное ядро. Перекладины и канаты затрещали. Запахло горелым – начало тлеть днище корабля.
Адриана закрыла глаза и погрузилась в пространство эфира. Она начала творить иллюзию маскировала корабли, создавая шар, в котором смешивалась субстанция кораблей. Получилась перевернутая призма, спектрально разлагающая свет.
Это была всего лишь иллюзия, корабли не потеряли своей материальной формы, они изменили свои очертания только в эфирном пространстве. Адриана удерживала иллюзию в то время, как вокруг нее люди вопили от ужаса, а где-то внизу уже занимался пожар. Всю свою работу Адриана совершала в голове, словно плела кружево, пока не слилась, не растворилась в ином мире, недоумевая, зачем ей вообще нужна земная плоть.
Ее работа, как и материальный мир, меркла у нее за спиной, и она, подобно мотыльку, порхала во тьме, в бескрайней ночи. Ни звезд, ни фонарей, ни луны – ничего, что могло бы указать ей путь. Вместо света только темно-серые полоски на фоне кромешного мрака, к ним она и направлялась.
Мрак немного рассеялся, показались две дыры, похожие на глаза, затем прочертилась линия – нос, должно быть. Она смотрела, как появляется портрет, будто кто рисовал его на черной от копоти задвижке фонаря. Она узнала лицо.
– Николас? – услышала она чей-то голос, но тут же догадалась, что это ее собственный.
Ей ответил ее же голос, но он исходил не от нее.
– Нико-лэс. Что это за имя? Я его слышал когда-то, давным-давно.
– Николас? Сын мой, это ты?
Показалось, будто в черных провалах глаз вспыхнули искорки.
– Кто называет меня сыном? Я знаю голос своей матери. Ты – не моя мать. Ты… – пауза, – мой старый сон. Наверное, мне это снилось когда-то.
152 
