88 
Почему-то, говоря это, она смотрела на Джастина Уэйкфилда, и он обернулся, как бы почувствовав на себе ее взгляд. Он оторвался от того, чем был занят, и посмотрел прямо на Дафну, а у той по спине пробежали мурашки. Она ощутила себя во власти его завораживающего взгляда.
Съемки фильма начались в девять пятнадцать, и к полудню первая сцена была отснята дважды. Говард Стерн кричал на техников, обзывал Джастина отъявленным ослом, Морин Адамс расплакалась и говорила, что она еще нездорова, куда-то запропастились ассистенты. Дафна и Барбара наблюдали за всем этим в полном изумлении. Парикмахер заверил их, что все идет нормально, и, когда был объявлен обеденный перерыв, казалось, что все снова стали друзьями. Говард Стерн положил руку на плечо Джастину, сказал ему, что доволен, и ущипнул Морин Адамс пониже спины, когда она проходила мимо. Она звонко чмокнула Говарда и дала Джастину сигарету с марихуаной, а потом пошла в свою гримерную прилечь. Дафна осталась одна. Барбара пошла звонить Тому.
– Ну, что ты думаешь о своем первом утре? – Джастин стоял прямо перед ней во всей своей экстравагантной красе.
Дафна старалась не поддаваться влечению, которое испытывала к нему.
– Я начинаю серьезно подозревать, что все вы здесь сумасшедшие. – Она улыбнулась ему, стараясь сохранять маску равнодушия, но это ей не удалось. В нем была какая-то дьявольская привлекательность.
– Я мог бы тебе это сказать и раньше. Как тебе понравилась сцена?
– Первый дубль мне показался хорошим.
Дафна говорила это откровенно. Ей в самом деле показалось, что все в порядке.
– Нет. Говард был прав. Мне, надо было разозлиться, а я не смог. Мы переснимем это в конце дня, а после обеда начнем со сцены с Морин в ее квартире.
Это была откровенная постельная сцена, и Дафна сконфузилась, хотя сама же написала ее. По сценарию она шла гораздо позже, и казалось, что трудно будет ее снимать сразу после первой, совершенно непоследовательно.
– Не бойся, детка. Ты же сама это написала.
Ее реакция его рассмешила.
– Я знаю. Но как это может быть вне контекста?
– Все снимается вне контекста. Мы просто снимаем сцену за сценой, по какому-то гениальному и непостижимому плану, составленному в голове у Говарда, а потом они режут все это, как спагетти, и соединяют заново, и что-то получается. Это трудно понять.
Но казалось, что его это особенно не волнует, что его больше интересует Дафна, чем работа.
– Знаешь, Дафф, ты здорово поработала. Его глаза снова ласкали ее.
– Спасибо.
– Можно пригласить тебя на отвратительный столовский обед?
Она хотела сказать ему, что собиралась обедать со своей ассистенткой, а потом поняла, что Барбара бы, наверное, умерла от счастья весь обед просидеть рядом с Джастином Уэйкфилдом.
– Да, если я могу взять мою ассистентку.
– Конечно. Я пойду переоденусь. Через минуту вернусь.
Он исчез в своей гримерной, все еще держа в руке сигарету, которую Морин ему дала. Дафна задавалась вопросом, будет ли он курить ее сейчас или потом, а тем временем, позвонив Тому, вернулась Барбара.
– Я только что договорилась насчет обеда.
У Дафны был такой вид, словно она замышляла озорство.
– С кем?
– С Джастином. Ты не против?
Барбара открыла рот, и Дафна громко расхохоталась.
– Ты шутишь?
– Нисколько.
И едва она это произнесла, Джастин появился из своей гримерной, одетый в джинсы и теннисные туфли. Он все еще был в гриме и с зачесанными назад волосами. На этот раз Дафна узнала бы его, не то, что при первой встрече утром, и выглядел он почти так же привлекательно, как и в белом свитере и замшевых брюках. – Дамы готовы?
Дафна кивнула, а Барбара просто смотрела как завороженная. Они пошли в огромное здание столовой, где оказались в окружении ковбоев и индейцев, двух красоток южанок и целой армии немецких солдат, а также двух карликов и толпы мальчиков.
Барбара посмотрела вокруг и засмеялась:
– Знаешь что? Это похоже на цирк!
И Джастин с Дафной тоже рассмеялись.
Они ели гамбургеры, черствые как камень, с кетчупом, напоминавшим красную краску, а потом Джастин принес им яблочный пирог и кофе. Затем они вернулись в павильон, и Джастин исчез в гримерной.
Барбара подвинула кресло поближе к Дафне и, пока они ждали начала съемок, стала раздумывать о Джастине. Легко было заметить, что он проявлял к Дафне интерес, но Барбара решила, что, кроме глаз, он ей не особенно понравился. В нем было что-то инфантильное и эгоистичное, и она заметила, что каждый раз, когда они проходили мимо зеркала, он приглаживал волосы или смотрелся. Это ее раздражало, но вместе с тем она безошибочно определила, что Дафне он нравился.
88 
