197 
Доктор взвесил утомленную Сэм, что-то подсчитал, выписал на листке рецепт и объяснил, как принимать препарат.
— Утром, как только проснется, — сказал он.
Она посмотрела на длинный листок бумаги. Изящный мелкий почерк, странный для такой большой мужской руки. Эликсир фенобарбитала.
Билет в преисподнюю. Она аккуратно сложила рецепт и положила в сумку. И только закрыв за собой дверцу машины, дала волю слезам. Держала Сэм на руках, смотрела, как в кабинете доктора Бока гаснет свет.
Доктор Бок сказал, что она не больна, что ей не требуется особого лечения, но как не тревожиться каждую минуту — словно Сэм превратилась в стеклянную зверушку; Роузи всегда терпеть не могла эти чудовищно хрупкие штучки. Она поднялась с дочерью на руках по ступенькам и уложила ее в постель, стараясь не трясти из боязни, что приступ может повториться, внезапный, как выстрел.
В средней школе в ее классе училась девочка, подверженная приступам. Роузи помнила ее, загадочно-красивую: она тоже занималась балетом, потому только Роузи ее и запомнила. Сама Роузи приступов никогда не видела, но разговоры ходили. Иногда девочка засыпала за партой. Это все фенобарбитал, теперь-то Роузи понимала, что же еще. Бледная, волосы темные; учитель аккуратно будил ее, тоже, наверное, опасаясь приступа.
Она слушала ровное дыхание Сэм.
А что, если она ошибалась, — если она будет все делать по-своему, а Сэм станет хуже? Лежа в кровати, опершись на локти в глубокой темноте, она просила совета. Может, ей просто следовать предписанию врача.
Она не могла.
Ровное дыхание. Выдох, минутная пауза, вдох; Роузи вошла в ритм, задерживая дыхание каждый раз, как затихала Сэм.
Она снова опустилась на подушку.
Однажды во время ее беременности Майк пришел домой и сказал, что у него был долгий тяжелый день, он думал о различных трудностях, с которыми, возможно, придется столкнуться, они, возможно, потребуют жертв и дополнительных обязательств, и, возможно, будет очень тяжело, просто ужасные убытки будут; он весь день прокручивал это в голове, представил со всей ясностью и почувствовал, что наконец-то готов ко всему. Ей этого никогда не удавалось; даже мысли о возможных последствиях она держала на расстоянии, зато с благоговением и признательностью думала о Майке: и как только он знает, от чего сможет оказаться, а что взвалит на себя; но вот когда возможно вероятно, скорее всего, и стряслось что-то из его списка, — где же Майк теперь.
Она не хотела, чтобы он был здесь, нет, правда не хотела; даже мысленно пожелать этого — все равно что обратиться в истинную веру на смертном одре: выше ее сил. Но пусть кто-нибудь окажется рядом. Кто-нибудь, кто-нибудь, и пусть скажет, что она права, что она все решила правильно, неправильно, что она дура, что надо подождать — нет, ни в коем случае. Кто-нибудь.
— Мамочка?
Роузи и не думала, что сможет так быстро вскочить; она замерла в нелепой наготе у кровати Сэм.
— Мамочка, мне нехорошо.
У нее опять жар, хотя не такой страшный, как раньше.
— Ничего-ничего, — сказала Роузи, а сердце билось, а во рту пересохло. — Ничего-ничего.
Сэм сбросила покрывало.
— Мамочка.
— Да, дорогая.
— У меня ухо болит.
— Что?
— Изнутри.
— Что?
— Мамочка! — Сэм засмеялась: ну что тут непонятного? — Мое ухо!
И она выразительно показала на ухо и еще, еще раз.
Обычное, явное воспаление среднего уха, сказал доктор Бок (немного смущенный, как показалось Роузи, что не понял этого прошлой ночью) — и, конечно, оно вполне объясняет жар, зачастую сильный жар, на первой стадии такое часто бывает; значит, причину жара мы нашли, и теперь гораздо более вероятно, что приступ был вызван судорогой, и гораздо менее вероятно, что дело в припадке.
Хотя это не факт.
Никакого фенобарбитала?
Пожалуй, нет. Давайте подождем. Посмотрим, что будет дальше.
— Ну вот и хорошо, — сказала медсестра доктора Бока, прилепляя на купальник Сэм наклейку с клоуном. — Как хорошо, что вы не начали принимать фенобарбитал. Верьте моему опыту: если начнешь принимать, то бросать нельзя. Только через полгода, когда курс закончится. Так что все к лучшему.
Утро было чудесное: жаркий, чистый, счастливый день. Счастливый. Обычное, явное воспаление среднего уха.
Ей казалось, что она избежала смертоносной катастрофы: выйти из нее без малейшей царапины, быть в дюйме или секунде от столкновения и медленно, чуть не ползком отводить машину, в ужасе, понимая, что в любой момент… И снова набрать скорость.
197 
