4 
– Нужен мужчина, чтобы хорошенько проучить его, – подал голос высокий, отирая со лба пот и выступая вперед. – Доктор Кол Рэмси к вашим услугам, мэм.
Он протянул руку для приветствия.
Саманта замерла. Ее маскировка действовала только до того момента, как она открыла рот. Моля Бога, чтобы этому человеку можно было доверять, она пожала протянутую руку.
– Саманта Нили, сэр, а это мой кузен Джек. Остальные мужчины уже стояли вокруг, называя себя, дружелюбно что-то выкрикивая и оглядывая девушку, будто она была призовой телкой. По всей видимости, здесь жил отчаянный народ. Она старалась не смотреть на дом, где мать спрятала сестер. Ее только тревожила мысль, что женщин в поселке, похоже, недостаточно и некого было призвать на помощь.
– Извините нас, джентльмены. Мы не думали наделать здесь такой переполох своим прибытием.
Саманта старалась успокоить мужчин. При звуках женского голоса они замерли, но их пристальное внимание смутило ее, и она попыталась вежливо от них отделаться:
– Сердечно вам благодарны, но уже поздно, а нам еще нужно распаковываться. Если кто-нибудь поможет разгрузиться, мы с радостью заплатим.
Едва она произнесла последние слова, как несколько мужчин помоложе отделились от толпы и бросились к фургонам. Кто-то из оставшихся спросил:
– Вы умеете готовить, мэм?
Конфузясь под неотвязными взглядами, Саманта все же взяла себя в руки.
– Конечно, умею. Разве я выгляжу беспомощной? Рэмси постарался сгладить неловкость:
– Он имеет в виду, что мы не нуждаемся в оплате, но не отказались бы от домашней пищи.
О Боже! Сердце Саманты опять упало, и она взглянула на дом. Всем им всегда нужна помощь! Но сейчас мать умирала от усталости, а девушек следовало держать подальше от чужих глаз. Переведя дух, Саманта попробовала еще раз:
– Мы были бы рады сделать все, что надо, но у нас не так много запасов…
Не успели эти слова слететь с ее губ, как кто-то закричал:
– У меня есть цыплята! В фактории есть мука!
– А у меня сохранились консервированные персики! И прежде чем она успела что-либо ответить, мужчины уже бросились за продуктами.
Похоже, чтобы оплатить разгрузку двух фургонов, надо было накормить весь поселок.
– Думаю, тебе не стоит пока выходить из дома, Саманта, – заметила Элис Нили, с утра уже колдовавшая над остатками вчерашнего ужина. – Люди настроены довольно доброжелательно, но кто знает, что произойдет, если ты выйдешь к ним одна.
Саманта и без того ощущала крайнее беспокойство. Восторги Эммануэля потеряли всякий смысл с того самого дня, как он оставил это место. А может, он и не делал этого, по крайней мере самостоятельно? А если кто-то убил его, то не сохранил ли убийца вражды ко всему семейству Нили?
Смерть витала совсем рядом, и казалось, самое лучшее – это спрятаться. Необходимость в отце ощущалась как никогда, но большую часть жизни Саманта его не видела и умела справляться сама. Она не была мечтателем, подобно отцу. Она была добытчицей и обеспечивала семью.
– Я надену пояс с пистолетом и возьму винтовку. Непохоже, чтобы кто-нибудь собирался приставать ко мне. И потом, еще рано, чтобы кто-то из них уже был на ногах. Я вернусь до того, как они обложат дом, обещаю.
Элис слабо улыбнулась:
– Доктор Рэмси держится как джентльмен. Ты как будто чем-то тронула его?
Чувствуя неловкость от такого замечания, Саманта переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда можно будет уйти.
– Я никогда прежде не встречала таких докторов. Мужчины здесь другие. И мы еще воспользуемся этим, я уверена.
Мужчины повсюду одинаковы, и Саманта не смогла бы «воспользоваться этим», но она согласно кивнула и выскользнула из дома. Мужчины и мысли о них вызывали тревогу, но в седле и с оружием она чувствовала себя увереннее. В предрассветном лесу не надо будет думать ни о них, ни об их лицемерии, ни об их недвусмысленных прикосновениях. Она представит себе, что единственные на земле живые создания – это поющие в листве птицы да кролики, которых она собиралась настрелять к обеду.
Солнце в горах встает медленно, но Саманта с удовольствием покачивалась в седле, пробираясь по усыпанным хвоей тропинкам, и с наслаждением вдыхала свежий лесной аромат. Настоящий рай! Даже не хочется нарушать всю эту красоту выстрелами. Может, когда-нибудь какой-нибудь индеец научит ее пользоваться луком и стрелами. Так гуманнее.
Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила впереди тень, скользящую от дерева к дереву. Глаза ее сузились: ни одно известное ей животное не двигалось так неловко; это скорее всего человек.
4 
