Особенно,... 
81 
Франко всасывает в себя очередную дозу кокса, а я все еще не отойду от первой. Он еще пару минут говорит обо всех этих ебанутых пидорах там, в тюряге, а потом смотрит на меня, очень-очень нехорошо смотрит, и говорит:
— Эй, Урод, когда я был в тюряге… я получил посылку. Рентой, видать, и ему выдал его долю!
— Ну да, брат. Я тоже такую получил. От Марка… Бегби застывает на месте и смотрит на меня, нет, он пялится прямо мне в душу, брат.
— Ты, бля, получил посылку от Рентона?!
А я под кайфом и не хрена не знаю, что говорить, поэтому начинаю просто гнать:
— Ну, типа того, Франко, не, я точно не знаю, от кого эта посылка. То есть, понимаешь, мне ее просто под дверь подложили. Но я типа подумал, что это, наверное, от Рентона.
У Франко, кажется, приступ ярости. Он бьет себя кулаком по ладони и начинает ходить взад-вперед. У меня в голове звучит сигнал тревога, брат. А что, если он выяснил все про бабки?
— Именно, Урод! Я, бля, ровно то же самое подумал! Только этот сраный удолбанный ворюга может прислать эту пидорскую порнуху, где сраные пидоры имеют друг друга! Только он мог прислать нам такое! Да он тоже нас поимел, Урод! СУКА! — ревет Франко и со всей дури бьет кулаком по столу, роняя стеклянную пепельницу, которая, к счастью, не разбиваетца.
Гейская порнуха… что за нах…
— Ну да, это очень даже похоже на Рентона, — говорю я, пытаясь сообразить, что к чему, и тихо радуюсь про себя, что ничего не успел спизднуть про бабки.
— Когда я мудохал этих пидоров в тюряге, я представлял себе, что на их месте находится Рентой, — выплевывает этот бешеный. Потом занюхивает еще две дороги. Одна из них пропадает зазря, потому что он чихает и продолжает орать: — Я видел Психа, в его ебучем новом пабе, в этом сраном «Порте радости»! Нуда, этот пидор типа продвинул свое вонючее заведение. И сказать ему, нах, ничего нельзя, потому что его голова забита очередными аферами.
— Мне ли не знать, брат, — киваю я и занюхиваю вторую дорогу, хотя меня все еще колбасит после первой.
— Ну да, и я видел Второго Приза, в одной занюханной забегаловке, среди всех этих бездомных придурков.
— Я слышал, парень стал похож на Кристофера Рива, — с трудом говорю я, наркота в этот момент сшибает меня с катушек, как поезд с рельсов, нах.
Бегби падает в кресло.
— Ну да, так все и было, но мне удалось-таки вернуть парню башку на место. Я потащил его в «ЕН1». Этот урод не хотел пить, так што я вылил ему пару порций водки прямо в его сраный лимонад, — говорит он, грустно так ухмыляясь. — Ну он и выпил, и ничего. Ему нужно, бля, развлекалово. Распевать гимны, читать библию, на хуй. Етить-колотить, в общем, я стал для него Добрым Самаритянином и спас этого пидора от тоскливой и занудной жизни, понимаешь? Они хорошо промывают мозги, эти уроды в своей блядской миссии. Но я уделал их всех, я им показал это долбаное христианство…
И я думаю, что это и вправду неплохо, что Второй Приз вернулся к нормальной жизни.
— Но врачи говорят, что ему нельзя пить, Франко, — я провожу пальцем по горлу, — или все, пиздец.
— Он мне ту же херню парил, типа «доктор то, доктор ее», но я сказал ему прямо, в наше время учитываетца не количество, а качество жизни. Лучше один год отрыватца по полной, чем прожить пятьдесят лет жалким уродом. Бля, он становился похож на всех этих пидоров в «Порте радости». Я, бля, сказал ему так: раз все так херово, так пусть, бля, сделает себе трансплантацию печени. И все типа будет в порядке.
В общем, он парит и парит, целую вечность, а я все это слушаю, так что когда Бегби наконец уходит, я рад немерено, потому что весь этот поток насилия, который обычно вываливает на тебя Бегби, иногда просто невыносим, слушать его охренительно тяжело. Тебе начинает казатца, что ты киваешь, когда надо было помотать головой, ну и всякие прочие измены в голову лезут. Так что я, даже когда на конкретных приходах, все же стараюсь себя контролировать и жду, пока парень уйдет подальше, а потом выползаю на улицу, под мелкий дождь, и настраиваю автопилот на Центральную библиотеку на мосту Георга IV.
Меня вдруг прошибает: я замечаю, что город меняется. Город больше не мой. Таких ребят, как я, оттесняют все дальше и дальше, центр полностью отдан на откуп всяким бизнесменам, покупателям, студентам и туристам. Уберите отсюда старинный замок, и это место может быть где угодно.
К тому моменту, когда я добираюсь до Уголка Эдинбурга, у меня все еще туман в голове, и я тупо таращусь на девушку, которая выдает микрофильмы.
81 
