97 
— Может, присоединитесь к нам, — говорит он и показывает на баска, который смотрит на меня с перекошенным лицом.
Я пытаюсь возражать, но МакКлаймонт забирает со стойки наши напитки и несет их к столику. Я пытаюсь улыбнуться баску, мол, «мне очень жаль, что все так получилось», но он смотрит волком, как будто я его подставила по полной программе. Сажусь за столик, стараясь при этом выглядеть как можно целомудреннее (по крайней мере насколько это позволяет платье). Чувствую себя совершенно беспомощной и уязвимой, наверное, я бы чувствовала себя намного увереннее, если бы просто ебалась с каким-нибудь незнакомцем перед камерой.
— Это сеньор Энрико де Сильва, из Баскского регионального парламента в Бильбао, — говорит МакМастер. — Ангус МакКлаймонт и Николя… гм… Фуллер-Смит, правильно?
— Да. — Я кротко улыбаюсь, пытаясь при этом вжаться в стул, а в идеале — вообще исчезнуть. Значит, Энрико. А мне он сказал, что его зовут Севериано. Он угрюмо поглядывает на меня.
— Это ваша девушка, нет? — с некоторым беспокойством спрашивает он у МакКлаймонта.
МакКлаймонт слегка краснеет, и его лицо вновь сминается от натянутой улыбки, и только потом он позволяет себе рассмеяться.
— Нет, нет, мисс Фуллер-Смит моя студентка.
— И-и что она изучает? — спрашивает Энрико, или Севериано, или просто баск.
Меня это все достает. Я в общем-то тут тоже присутствую.
— Мой основной курс — кино. Но я еще факультативно изучаю предметы, связанные с Шотландией. Это очень интересно. — Я выдавливаю из себя улыбку и думаю о том, что всего несколько минут назад пенис этого человека был у меня во рту.
Я извиняюсь, и иду в туалет, и спиной чувствую, как они пялятся на мою задницу. Я знаю, как только я отойду, они примутся меня обсуждать, но я ничего не могу с этим поделать, мне нужно подумать. Я чувствую себя совершенно беспомощной и даже не знаю, кому можно было бы позвонить. Мне так плохо, что я почти решаюсь набрать домашний номер Колина, но потом все же звоню Саймону.
— У меня тут жопа случилась, Саймон. Я сейчас в отеле «Роял Стюарт» в Новом Городе. Ты мне не поможешь?
Саймон держится холодно и даже с некоторым раздражением, возникает неудобная пауза, но потом он все-таки говорит:
— Я думаю, Мо вполне справится и без меня. Так что я скоро буду. — И он вешает трубку.
Скоро? Интересно, что это может значить? Я подкрашиваюсь, причесываюсь и возвращаюсь в бар.
Когда я возвращаюсь к столику, эти трое сидят с видом участников тайного заговора развратников. Они говорили обо мне. Я знаю, что они обо мне говорили. МакКлаймонт, к примеру, умудрился порядком надраться. Он как раз произносит какую-то нудную фразу, кажется, про положение Шотландии в Союзе, которая заканчивается словами:
— …и именно это наши английские друзья никак не могут понять.
Меня выводит из себя не столько его фраза, сколько язвительный взгляд, направленный на меня.
— Я не уловила сути. Вы отстаиваете националистическую или унионистскую позицию?
— Да я так, в общем, — говорит он, щурясь. Я тянусь за своим стаканом со скотчем.
— Забавно, но мне всегда казалось, что «Северные Бритонцы» — это термин, который используется исключительно Шотландскими националистами, и носит где-то даже саркастических характер. Я очень удивилась, когда обнаружила, что этот термин используют унионисты, которые, насколько я понимаю, хотят войти в Объединенное Королевство. — Я смотрю на своего баска и этого МакМастера. — Это очень показательный термин, потому что ни один англичанин не станет называть себя «Южным Бритонцем». Между прочим, «Правь, Британия» тоже была написана шотландцем. Это мольба о том, чтобы вас приняли в Соединенное Королество, мольба, которая так и не будет услышана. — Я печально качаю головой.
— Именно, — говорит МакМастер. — Именно поэтому мы и считаем…
Я продолжаю «пиздеть за политику», не сводя взгляда с МакКлаймонта.
— С другой стороны, очень грустно, что Шотландии до сих пор не удалось добиться полной свободы. А сколько уже прошло времени. Вот посмотрите, к примеру, на достижения ирландцев.
МакКлаймонт взбешен и уже собирается что-то сказать, но тут я замечаю, что в фойе входит Саймон, и машу ему рукой. В пиджаке и футболке он выглядит весьма впечатляюще. И к тому же он загорел. Наверняка валялся где-нибудь в солярии.
— О Никки, детка… прости, что я опоздал, дорогая, — говорит он и целует меня в щечку. — Ну что, ты готова к неземным наслаждениям? — спрашивает он, и только после этого смотрит на остальных мужчин, как будто он только что их заметил. Сейчас он похож на капризного кота, которому предложили полакомиться остатками хозяйской трапезы; у него на лице — брезгливое презрение, однако взгляд острый как бритва. Он быстро обменивается рукопожатиями со всеми троими. На мой взгляд, он как-то уж слишком помпезен и высокомерен, особенно если учесть ситуацию.
97 
