Лёгкий, ненавязчивый романчик 
145 
– Надеюсь, все пройдет хорошо, – произнес я. – Разумеется, я имею в виду вашу встречу с мисс Коллинз.
Бродский покачал головой:
– Утром я был настроен бодро. Думал, что стоит нам поговорить, и дело пойдет на лад. Но теперь не знаю. Быть может, ваш приятель, которого мы у нее встретили, был прав. Может, она никогда меня не простит. Может, я слишком далеко зашел – и она не простит меня никогда.
– Уверен, для уныния нет оснований. Что бы ни случилось, все осталось в прошлом. Если вы оба сегодня…
– Все эти годы, мистер Райдер, – проговорил Бродский. – В глубине души. Я никогда по-настоящему не верил в то, что обо мне говорили. Не соглашался, что я такой… такое ничтожество. Умом я, может быть, это принимал. Но не сердцем – нет, не сердцем. Ни минуты, за все эти годы. Я всегда слышал музыку, всегда. Поэтому я знал, что я лучше, чем они обо мне говорят. И был короткий промежуток, после нашего приезда, когда и она это знала, не сомневаюсь. Но потом – да, она начала колебаться, и кто ее осудит? Я ее не осуждаю за то, что она ушла. За это – нет. Но мне не нравится, как она поступила дальше. Да, ей бы следовало поступить иначе! Я поселил в ней ненависть к себе: представляете, чего мне это стоило? Я дал ей свободу – и что она делает? Ничего. Даже не уехала из этого города, просто зря теряла время. С утра до вечера занята разговорами с этими людьми – этими слабыми, ни к чему не пригодными людишками. Знать бы мне, что она не придумает ничего лучшего! А ведь это, мистер Райдер, ох как больно – отталкивать человека, которого любишь. Думаете, я бы это сделал? Стал бы превращаться черт-те во что, если б знал, что она не придумает ничего лучшего? Эти слабые, несчастные людишки, которые к ней ходят! Прежде у нее были другие, высокие цели. Она собиралась горы свернуть. Вот какой она была. И смотрите: она все растеряла. Даже не уехала из этого города. Разве удивительно, что я время от времени на нее покрикивал? Если это все, чего она собиралась добиться, так бы и сказала. Думает, это шутка, это раз плюнуть – сделаться забулдыгой? Народ вокруг думает: что там, он пьян – и ему море по колено. Ничего подобного. Иной раз все понимаешь, понимаешь так, что яснее некуда, и тогда… Как тошно тогда бывает – знаете, мистер Райдер? Я дал ей шанс, а она не воспользовалась. Даже из города не уехала. Все говорит и говорит – с этими жалкими людьми. Я ругал ее – станете вы меня осуждать? Она заслужила это, до единого слова, до последнего грязного ругательства, все заслужила…
– Мистер Бродский, пожалуйста, прошу вас. Разве так нужно готовить себя к столь важной встрече…
– Она что, думает, я получал от этого удовольствие? Забавлял себя? Мне это было не нужно. Видите, я могу не пить, если не хочу. Что ж она думает – я таким образом развлекался?
– Мистер Бродский, мне не хотелось бы вмешиваться. Но, не сомневаюсь, настало время навсегда отогнать от себя подобные мысли. Пора забыть обо всех раздорах и разногласиях. Ваша цель – как можно лучше использовать остаток жизни. Пожалуйста, постарайтесь успокоиться. Не годится встречать мисс Коллинз в таком настроении: вы, безусловно, потом станете локти себе кусать. С вашего позволения, мистер Бродский, вы были совершенно правы, когда собирались в вашей беседе сделать упор на будущее. Идея насчет животного очень, на мой взгляд, недурна. Ей-богу, мне кажется, следовало бы развивать эту идею и другие, ей подобные. Нет ни малейших причин возвращаться к прошлому. И конечно, у вас теперь совсем недурные виды на будущее. Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы горожане вас приняли…
– Да-да, мистер Райдер! – У Бродского, казалось, мгновенно поменялось настроение. – Да-да. Вечером, Да, вечером я собираюсь… я собираюсь показать класс!
– Отлично, мистер Бродский, отлично.
– Сегодня я не пойду на компромисс, ничего подобного. Да, верно, меня затравили, я поддался, бежал сюда. Но в глубине души я никогда не мирился с поражением. Я знал, что мне просто не предоставилоь возможности. И вот сегодня, наконец… Я долго этого ждал и на компромисс не пойду. Этот оркестр – я выжму из них такое, что им и не снилось. Благодарю вас, мистер Райдер. Вы меня вдохновили. До сегодняшнего утра я боялся. Боялся того, что произойдет вечером. Нужно бы поостеречься – вот что я думал. Хоффман и все прочие твердили: не гоните коней. Действуйте шаг за шагом, советовали они. Завоевывайте публику постепенно. Но этим утром мне на глаза попалась ваша фотография. В газете – строение Заттлера. Вот оно – сказал я себе, вот оно! Жми, жми на всю катушку! Не оставляй в запасе ничего! Оркестр просто не поверит! И эти люди, горожане, не поверят тоже. Да, жми вовсю! Пусть она посмотрит. Пусть увидит, каков я, каким я был все это время! Строение Заттлера – вот оно!
145 
