Последние отзывы

  63  

— Это вальс, — прозвучал глупый ответ. Похоже, при нем она теряла разум.

Трэвис не стал отвечать. Одной рукой он обхватил ее талию, а другой взял за руку. Без мебели и без ковра, эта комната идеально подходила для танцев. Он медленно вел Алисию в ритме музыки, а потом они закружились по периметру комнаты, как будто находились в танцевальном зале блистательного дворца, среди утонченных людей.

Алисия никогда не испытывала ничего подобного. Этот мужчина перенес ее в неизведанный мир, в котором, кроме музыки и танца, ничто не имело значения. Она чувствовала тепло его руки сквозь шелк платья, его голова была так близко от нее, что она ощущала его дыхание на своих волосах, — и она расслабилась, бесстрашно плывя по воздуху в его объятиях.

Это очарование длилось еще несколько волшебных мгновений и после того, как смолкла музыка. Трэвис все еще держал ее талию и руку и смотрел на поднятое к нему лицо. У Алисии перехватило дыхание от его внимательных черных глаз, но она не отступила от него.

— Позволь мне научить тебя не бояться. — Это было произнесено спокойным, без эмоций тоном.

Алисия не стала делать вид, будто не поняла. Она завороженно продолжала смотреть в его скуластое лицо, не в силах произнести ни слова.

— Это невозможно, — наконец пролепетала она.

— Позволь мне попробовать. — В этой фразе уже была требовательность, а не только просьба. Трэвис погладил ее по щеке и легонько сжал подбородок. — Никто не знает тебя так, как я. Нельзя прожить всю жизнь в страхе. Он погубит тебя. Тебе нужно кому-то довериться, Алисия. Доверься мне.

Ей очень хотелось этого. В эти недолгие чарующие мгновения в его объятиях она была свободна, и ей хотелось вновь ощутить эту свободу. Она почувствовала, как напряглась ее спина, как по телу разлилась пугающая пустота, и отступила от него. Он хотел ее так же, как все мужчины, которые хотят женщин, но она не могла стать такой женщиной.

Тем не менее у нее уже был какой-то выбор. Отец хотел, чтобы она вышла замуж, но это было невозможно. Как ей объяснить тем благовоспитанным молодым джентльменам, что ее изнасиловали, что она носила ребенка от насильника и теперь боится даже простого прикосновения мужчины? Трэвис знал об этом, и ему было все равно. Она могла бы отвернуться от отца и от других мужчин, зажить своей жизнью, но предстоящее одиночество пугало ее не в меньшей степени, чем замужество. Трэвис знал и об этом, поскольку сам чувствовал себя столь же одиноким.

Эта мысль побудила Алисию снова взглянуть на него. Он был отверженным в тех двух мирах, к которым принадлежал. Он знал, каково быть никому не нужным. Она не знала его прошлого, но понимала его стремления. Воспитанный как индеец, он был отвергнут как белый. Обученный джентльменским манерам, он не был принят среди своих краснокожих. У него было больше проблем, чем у нее, но…

Прежде чем страх заставил ее отказаться от мелькнувшей надежды, Алисия ответила:

— Я хочу опять стать нормальной женщиной. Если мне нужно научиться доверять, я, пожалуй, начну с тебя.

Она услышала, как Трэвис выдохнул.

— Ты не пожалеешь об этом. Обещаю.

Договор был заключен. Глядя в ее испуганные сапфировые глаза, Трэвис улыбнулся озорной улыбкой.

— Впрочем, иногда ты будешь жалеть об этом.

От такой честности смех заклокотал в ее горле, но вырваться наружу не успел. Алисия вдруг оказалась в крепких объятиях Трэвиса, и его пахнущие виски губы властно прильнули к ее губам. Она продала душу дьяволу.

Глава 14

На следующий день Алисия не находила себе места. Она не знала точно, что намеревался предпринять Трэвис, но считала, что с ее стороны было верхом идиотизма даже находиться с ним в одной комнате. Если у нее и были какие-то сомнения на этот счет, то они развеялись после событий прошлого вечера.

Глядя в зеркало и трогая губы, которые он целовал, она дивилась, почему на них не осталось следов. Никто не целовал ее так. Его губы были теплыми, неторопливыми и чувственными, передвигались от одного угла ее рта к другому, осторожно разминая их, пока она не поддалась его нежности.

Это было большой ошибкой. Алисия вспыхнула, вспомнив об этом. Как она могла оказаться настолько безответственной, что позволила какому-то лодочнику-метису такие вольности? Ее целовали и раньше, но не так, без языка, из-за которого у нее перехватывало дыхание и она становилась бессильной в его объятиях. Она до сих пор не понимала, как один только танец превратил ее в безвольную идиотку, но точно знала, что такое больше не повторится.

  63